Содержание статьи

БЫЛИНА – фольклорная эпическая песня, жанр, характерный для русской традиции. Основой сюжета былины является какое-либо героическое событие, либо примечательный эпизод русской истории (отсюда народное название былины – «старина», «старинушка», подразумевающее, что действие, о котором идет речь, имело место в прошлом). Термин «былина» в научный обиход был введен в 40-х годах 19 в. фольклористом И.П.Сахаровым (1807–1863).

Средства художественной выразительности.

В течение многих столетий выработались своеобразные приемы, характерные для поэтики былины, а также способ их исполнения. В древности, как полагают, сказители подыгрывали себе на гуслях, позже былины исполнялись речитативом. Для былин характерен особый чисто-тонический былинный стих (в основе которого лежит соизмеримость строк по количеству ударений, чем и достигается ритмическое единообразие). Хотя сказители использовали при исполнении былин всего несколько мелодий, они обогащали пение разнообразием интонаций, а также меняли тембр голоса.

Подчеркнуто торжественный стиль изложения былины, повествующей о событиях героических, а зачастую и трагических, определил необходимость замедления действия (ретардация). Для этого используется такой прием, как повторение, причем повторяются не только отдельные слова: …ета коса, коса , …из далече-далече , дивным дивно (повторения тавтологические), но и нагнетение синонимов: биться-ратиться , дани-пошлины , (повторения синомимические), зачастую окончание одной строки является началом другой: А приехали они да на святую Русь, / На святую Русь да и под Киев град… , нередки троекратные повторения целых эпизодов, идущие с усилением эффекта, а некоторые описания предельно детализированы. Характерно для былины и наличие «общих мест», при описании однотипных ситуаций используются определенные формульные выражения: таким образом (при том предельно детализировано) изображается седлание коня: Ай выходит Добрыня на широкий двор, / Он уздае-седлае коня доброго, / Налагает ведь он уздицу тесмяную, / Налагает ведь он потнички на потнички, / Налагает ведь он войлоки на войлоки, / На верёх-то он седелышко черкасское. / А и крепко он подпруги подтягивал, / А и подпруги шолку заморского, / А й заморского шолку шолпанского, / Пряжки славныя меди бы с казанския, / Шпенечки-то булат-железа сибирского, / Не красы-басы, братцы, молодецкия, / А для укрепушки-то было богатырскии . К «общим местам» относятся также описание пира (по большей части, у князя Владимира), пира, богатырская поездка на борзом коне. Подобные устойчивые формулы народный сказитель мог комбинировать по собственному желанию.

Для языка былин характерны гиперболы, при помощи которых сказитель подчеркивает черты характера или наружности персонажей, достойные особого упоминания. Определяет отношение слушателя к былине и другой прием – эпитет (могучий, святорусский, славный богатырь и поганый, злой враг), причем часто встречаются устойчивые эпитеты (буйна голова, кровь горячая, ноги резвые, слезы горючие). Сходную роль выполняют и суффиксы: все, что касается богатырей, упоминалось в формах уменьшительно-ласкательных (шапочка, головушка, думушка, Алешенька, Васенька Буслаевич, Добрынюшка и т.д.), зато отрицательные персонажи именовались Угрюмищем, Игнатьищем, царищем Батуищем, Угарищем поганым. Немалое место занимают ассонансы (повторение гласных звуков) и аллитерация (повторение согласных звуков), дополнительные организующие элементы стиха.

Былины, как правило, трехчастны: запев (обычно не связанный напрямую с содержанием), функция которого состоит в подготовке к прослушиванию песни; зачин (в его пределах разворачивается действие); концовка.

Следует отметить, что те или иные художественные приемы, использованные в былине, определяются ее тематикой (так, для богатырских былин характерна антитеза).

Взгляд сказителя никогда не обращается к прошлому или будущему, но следует за героем от события к событию, хотя расстояние между ними может варьироваться от нескольких дней до нескольких лет.

Сюжеты былин.

Количество былинных сюжетов, несмотря на множество записанных вариантов одной и той же былины, весьма ограничено: их около 100. Выделяют былины, в основе которых сватовство или борьба героя за жену (Садко , Михайло Потык , Иван Годинович , Дунай , Козарин , Соловей Будимирович и более поздние – Алеша Попович и Елена Петровична , Хотен Блудович ); борьба с чудовищами (Добрыня и змей , Алеша и Тугарин , Илья и Идолище , Илья и Соловей-разбойник ); борьба с иноземными захватчиками, в том числе: отражение татарских набегов (Ссора Ильи с Владимиром , Илья и Калин , ), войны с литовцами (Былина о наезде литовцев ).

Особняком стоят сатирические былины или былины-пародии (Дюк Степанович , Состязание с Чурилой ).

Основные былинные герои.

Представители русской «мифологической школы» делили героев былин на «старших» и «младших» богатырей. По их мнению, «старшие» (Святогор, Дунай, Волх, Потыка) являлись олицетворением стихийных сил, былины о них своеобразно отражали мифологические воззрения, бытовавшие в Древней Руси. «Младшие» богатыри (Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич) – обыкновенные смертные, герои новой исторической эпохи, а потому в минимальной степени наделены мифологическими чертами. Несмотря на то, что против подобной классификации впоследствии были выдвинуты серьезные возражения, подобное деление до сих пор встречается в научной литературе.

Образы богатырей – народный эталон мужества, справедливости, патриотизма и силы (недаром один из первых русских самолетов, обладавший исключительной по тем временам грузоподъемностью, был назван создателями «Илья Муромец»).

Святогор

относится к древнейшим и популярнейшим былинным героям. Само его имя указывает на связь с природой. Он велик ростом и могуч, с трудом носит его земля. Этот образ родился еще в докиевскую эпоху, но впоследствии претерпел изменения. До нас дошли только два сюжета, изначально связанные со Святогором (остальные возникли позднее и носят фрагментарный характер): сюжет о находке Святогором сумы переметной, принадлежавшей, как уточняется в некоторых вариантах, другому былинному богатырю, Микуле Селяниновичу. Сума оказывается столь тяжела, что богатырь не может ее поднять, надрывается и, погибая, узнает – в этой суме находится «вся земная тягота». Второй сюжет повествует о смерти Святогора, который встречает по дороге гроб с надписью: «Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет», и решает испытать судьбу. Едва Святогор ложится, крышка гроба сама наскакивает и богатырь не может ее сдвинуть. Перед смертью Святогор передает Илье Муромцу свою силу, таким образом герой древности передает эстафету выступающему на первый план новому герою эпоса.

Илья Муромец,

несомненно,самый популярный герой былин, могучий богатырь. Эпос не знает его молодым, он – старик с седой бородой. Как ни странно, Илья Муромец появился позже своих былинных младших товарищей Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Родина его – город Муром, село Карачарово.

Крестьянский сын, больной Илья «сидел сиднем на печи 30 лет и три года». Однажды в дом пришли странники, «калики перехожие». Они исцелили Илью, наделив его богатырской силой. Отныне он – герой, которому предначертано служить городу Киеву и князю Владимиру. На пути в Киев Илья побеждает Соловья-разбойника, кладет его в «тороки» и везет к княжескому двору. Из других подвигов Ильи стоит упомянуть его победу над Идолищем, осадившим Киев и запретившим нищенствовать и поминать божье имя. Здесь Илья выступает как защитник веры.

Негладко складываются его отношения с князем Владимиром. Мужицкий герой не встречает должного уважения при дворе князя, его обходят дарами, не сажают на почетное место в пиру. Взбунтовавшийся богатырь заключен в погреб на семь лет и обречен на голодную смерть. Лишь наступление на город татар во главе с царем Калином вынуждает князя просить помощи у Ильи. Тот собирает богатырей и вступает в бой. Разгромленный враг бежит, поклявшись никогда не возвращаться на Русь.

Добрыня Никитич

– популярный герой былин киевского цикла. Этот герой-змееборец родился в Рязани. Он самый вежливый и воспитанный из русских богатырей, недаром именно Добрыня всегда выступает послом и переговорщиком в сложных ситуациях. Основные былины, связанные с именем Добрыни: Добрыня и змей , Добрыня и Василий Каземирович , Бой Добрыни с Дунаем , Добрыня и Маринка , Добрыня и Алеша .

Алеша Попович

–родом из Ростова, он сын соборного попа, самый молодой из знаменитой троицы богатырей. Он смел, хитер, легкомыслен, склонен к веселью и шутке. Ученые, принадлежавшие к исторической школе, полагали, что этот былинный герой ведет свое происхождение от Александра Поповича, погибшего в битве при Калке, однако, Д.С.Лихачев показал, что в действительности имел место обратный процесс, имя вымышленного героя проникло в летопись. Наиболее известный подвиг Алеши Поповича – победа его над Тугарином Змеевичем. Богатырь Алеша не всегда ведет себя достойным образом, частенько он заносчив, хвастлив. Среди былин о нем – Алеша Попович и Тугарин , Алеша Попович и сестра Петровичей .

Садко

также является одним из древнейших героев, кроме того, он, пожалуй, самый знаменитый герой былин новгородского цикла. Древний сюжет о Садко, где рассказывается, как герой сватается к дочери морского царя, впоследствии усложнился, появились удивительно реалистические детали, касающиеся жизни древнего Новгорода.

Былина о Садко членится на три относительно самостоятельные части. В первой гусляр Садко, поразивший мастерством своей игры морского царя, получает от него совет, как разбогатеть. С этого момента Садко уже не бедный музыкант, но купец, богатый гость. В следующей песне Садко бьется об заклад с новгородскими купцами, что сможет купить все товары Новгорода. В некоторых вариантах былины Садко выигрывает, в некоторых, напротив, терпит поражение, но в любом случае покидает город из-за нетерпимого отношения к нему купцов. В последней песне рассказывается о путешествии Садко по морю, во время которого морской царь призывает его к себе, чтобы женить на своей дочери и оставить в подводном царстве. Но Садко, отказавшись от красавиц-царевен, женится на Чернавушке-русалке, которая олицетворяет новгородскую реку, она и выносит его на родные берега. Садко возвращается к своей «земной жене», оставив дочь морского царя. В.Я.Пропп указывает, что былина о Садко – единственная в русском эпосе, где герой отправляется в потусторонний мир (подводное царство) и женится на потустороннем существе. Эти два мотива свидетельствуют о древности как сюжета, так и героя.

Василий Буслаев.

Известны две былины об этом неукротимом и буйном гражданине Великого Новгорода. В бунте своем против всех и вся он не преследует никакой цели, кроме желания побуйствовать и покуражиться. Сын новгородской вдовы, зажиточный горожанин, Василий с малолетства проявил свой необузданный нрав в драках со сверстниками. Выросши, он собрал дружину, чтобы потягаться силами со всем Великим Новгородом. Бой кончается полной победой Василия. Вторая былина посвящена гибели Василия Буслаева. Поехав с дружиной в Иерусалим, Василий насмехается над встреченной им мертвой головой, несмотря на запрет, купается голым в Иерихоне и пренебрегает требованием, начертанном на найденном им камне (нельзя перепрыгивать камень вдоль). Василий, в силу неукротимости своей натуры, начинает прыгать и скакать через него, зацепляется ногой за камень и разбивает голову. Этот персонаж, в котором воплощены необузданные страсти русской натуры, был любимым героем М.Горького . Писатель тщательно копил материалы о нем, лелея мысль написать о Ваське Буслаеве, однако узнав, что пьесу об этом герое пишет А.В.Амфитеатров, отдал все накопленные материалы собрату по перу. Эта пьеса эта считается одним из лучших произведений А.В.Амфитеатрова.

Исторические этапы развития былины.

Исследователи расходятся во мнении, когда на Руси появились эпические песни. Одни относят их возникновение к 9–11 вв., другие – к 11–13 вв. Несомненно одно – просуществовав столь долго, передававшиеся из уст в уста, былины не дошли до нас в своем первоначальном виде, они претерпели множество изменений, поскольку менялся и государственный строй, и внутри- и внешнеполитическая обстановка, мировоззрение слушателей и исполнителей. Практически невозможно сказать, в каком веке создана та или иная былина, некоторые отражают более ранний, некоторые – более поздний этап развития русского эпоса, а в иных былинах исследователи различают под позднейшими наслоениями весьма древние сюжеты.

В.Я.Пропп полагал, что древнейшими являются сюжеты, связанные со сватовством героя и со змееборством. Для подобных былин характерны элементы, значимые и для волшебной сказки, в частности: утроение сюжетных слагаемых (Илья у распутья наезжает на камень с надписью, предвещающей ту или иную судьбу, и последовательно избирает каждую из трех дорог), запрет и нарушение запрета (Добрыне запрещено купаться в Пучай-реке), а также наличие древних мифологических элементов (Волх, родившийся от отца-змея, обладает даром перевоплощения в животных, Тугарин Змеевич в разных вариантах былины предстает то змеем, то змеем, наделенным антропоморфными чертами, то существом природы то ли человеческой, то ли змеиной; так же и Соловей-разбойник оказывается то ли птицей, то ли человеком, а то и соединяет в себе те и другие черты).

Наибольшее количество дошедших до нас былин относится к периоду с 11 по 13–14 вв. Они создавались в южнорусских областях – Киевской, Черниговской, Галицко-Волынской, Ростово-Суздальской. Наиболее актуальной в этот период становится тема борьбы русского народа с кочевниками, совершавшими набеги на Киевскую Русь, а позднее с ордынскими захватчиками. Былины начинают группироваться вокруг сюжета защиты и освобождения Родины, ярко окрашены патриотическими чувствами. Народная память сохранила только одно наименование для врага-кочевника – татарин, но исследователи находят среди имен героев былин имена не только татарских, но и половецких военачальников. В былинах заметно стремление поднять народный дух, выразить любовь к родной стране и яростную ненависть к иноземным захватчикам, восхваляются подвиги могучих и непобедимых народных героев-богатырей. В это время становятся популярными образы Ильи Муромца, Дунай-свата, Алеши Поповича, Добрыни Никитича, Василия Каземировича, Михайло Даниловича и многих других героев.

С образованием Московского государства, начиная с 16 в., героические былины постепенно отходят на второй план, более актуальными становятся скоморошины (Вавила и скоморохи , Птицы ) и сатирические былины с их острыми социальными конфликтами. В них описываются подвиги богатырей в мирной жизни, главные герои противостоят князьям и боярам, а задача их сводится к защите собственной семьи и чести (Сухман, Данило Ловчанин), при этом в скоморошьих былинах высмеиваются господствующие слои общества. Одновременно возникает и новый жанр – исторические песни, где повествуется о конкретных исторических событиях, происходивших с 13 по 19 вв., здесь отсутствуют вымысел и преувеличение, характерные для былин, а в сражениях героями могут выступать сразу несколько человек или целое войско.

В 17 в. былины постепенно начинает вытеснять переводной рыцарский роман, адаптированный для русской аудитории, между тем они остаются популярным народным развлечением. Тогда же появляются первые письменные пересказы былинных текстов.

Историческая действительность и художественный вымысел в былинах.

Соотношение между действительностью и вымыслом в былинах отнюдь не прямолинейно, наряду с явными фантазиями присутствует отражение жизни Древней Руси. За многими былинными эпизодами угадываются реальные социальные и бытовые отношения, многочисленные военные и общественные конфликты, имевшие место в древности. Примечателен и тот факт, что в былинах с удивительной точностью переданы определенные детали быта, а зачастую поразительно верно описана местность, где разворачивается действие. Также небезынтересно, что даже имена некоторых былинных персонажей зафиксированы в летописях, где о них повествуется, как о реально существовавших личностях.

Тем не менее народные сказители, воспевавшие подвиги княжеской дружины, в отличие от летописцев, не следовали буквально хронологическому ходу событий, напротив, народная память бережно сохранила лишь самые яркие и примечательные исторические эпизоды, безотносительно к их расположению на временной шкале. Тесная связь с окружающей действительностью обусловила развитие и изменение строя и сюжетов былин, соответственно ходу истории Русского государства. Притом сам жанр существовал до середины XX в., разумеется, претерпевая многообразные изменения.

Циклизация былин.

Хотя в силу особых исторических условий на Руси так и не оформился цельный эпос, разрозненные эпические песни складываются в циклы либо вокруг какого-либо героя, либо по общности местности, где они бытовали. Классификации былин, которая была бы единодушно принята всеми исследователями, не существует, тем не менее, принято выделять былины киевского, или «владимирова», новгородского и московского циклов. Помимо них существуют былины, не вписывающиеся ни в какие циклы.

Киевский или «владимиров» цикл.

В этих былинах богатыри собираются вокруг двора князя Владимира. Сам князь не совершает подвигов, однако, Киев – центр, который влечет героев, призванных защитить от врагов родину и веру. В.Я.Пропп полагает, что песни киевского цикла – явление не местное, характерное только для киевской области, напротив – былины этого цикла создавались по всей киевской Руси. С течением времени образ Владимира менялся, князь приобретал черты, изначально несвойственные для легендарного правителя, во многих былинах он труслив, подл, зачастую намеренно унижает героев (Алеша Попович и Тугарин , Илья и Идолище , Ссора Ильи с Владимиром ).

Новгородский цикл.

Былины резко отличаются от былин «владимирова» цикла, что неудивительно, поскольку Новгород никогда не знал татарского нашествия, а был крупнейшим торговым центром древней Руси. Герои новгородских былин (Садко, Василий Буслаев) также сильно отличаются от других.

Московский цикл.

В этих былинах отразился быт высших слоев московского общества. В былинах о Хотене Блудовиче, Дюке и Чуриле содержится множество деталей, характерных для эпохи подъема Московского государства: описаны одежда, нравы и поведение горожан.

К сожалению, русский героический эпос не сложился полностью, в этом отличие его от эпосов других народов. Поэт Н.А.Заболоцкий в конце жизни попытался предпринять беспрецедентную попытку – на основании разрозненных былин и былинных циклов создать единый поэтический эпос. Этот смелый замысел ему помешала осуществить смерть.

Собирание и публикация русских былин.

Первая запись русских эпических песен сделана в начале 17 в. англичанином Ричардом Джеймсом. Однако первый значительный труд по собиранию былин, имевший огромное научное значение, был проделан казаком Киршей Даниловым примерно в 40–60 18 в. Собранный им сборник состоял из 70 песен. Впервые записи в неполном виде были опубликованы только в 1804 в Москве, под названием Древние Российские Стихотворения и долгое время являлись единственным собранием русских эпических песен.

Следующий шаг в изучении русских эпических песен сделал П.Н.Рыбников (1831–1885). Он обнаружил, что в Олонецкой губернии былины все еще исполняются, хотя к тому моменту этот фольклорный жанр считался мертвым. Благодаря открытию П.Н.Рыбникова представилась возможность не только глубже изучить былинный эпос, но и познакомиться со способом его исполнения и с самими исполнителями. Итоговый свод былин был опубликован в 1861–1867 под заглавием Песни, собранные П.Н.Рыбниковым . Четыре тома содержали 165 былин (для сравнения упомянем, что в Сборнике Кирши Данилова их было всего 24).

Далее последовали сборники А.Ф.Гильфердинга (1831–1872), П.В.Киреевского (1808–1856), Н.Е.Ончукова (1872–1942) и др., материал для которых собран, по преимуществу, в Сибири, в Среднем и Нижнем Поволжье, на Дону, Тереке и Урале (в Центральных и Южных районах былинный эпос сохранился в весьма незначительных размерах). Последние записи былин сделаны в 20–30 20 в. советскими экспедициями, путешествовавшими по северу России, а с 50-х 20 в. былинный эпос практически перестает существовать в живом исполнении, сохраняясь лишь в книгах.

Впервые осмыслить русский эпос как цельное художественное явление и понять его взаимосвязь с ходом русской истории попытался К.Ф.Калайдович (1792–1832) в предисловии к предпринятому им второму изданию сборника (1818).

По мнению представителей «мифологической школы», к которой принадлежали Ф.И.Буслаев (1818–1897), А.Н.Афанасьев (1826–1871), О.Ф.Миллер (1833–1889), эпические песни были не более чем производными от более древних мифов. Основываясь на этих песнях, представители школы пытались реконструировать мифы первобытных народов.

Ученые-«компаративисты», среди которых – Г.Н.Потанин (1835–1920) и А.Н.Веселовский (1838–1906), считали эпос явлением внеисторическим. Они утверждали, что сюжет после своего зарождения начинает странствовать, видоизменяясь и обогащаясь.

Представитель «исторической школы» В.Ф.Миллер (1848–1913) изучал взаимодействие между эпосом и историей. По его мнению, в эпосе регистрировались исторические события, и, таким образом, эпос является своего рода устной летописью.

Особое место в русской и советской фольклористике занимает В.Я.Пропп (1895–1970). В своих новаторских работах он сочетал подход исторический с подходом структурным (западные структуралисты, в частности К.Леви-Строс (р. 1909), называли его родоначальником их научного метода, против чего В.Я.Пропп резко возражал).

Былинные сюжеты и герои в искусстве и литературе.

Уже с момента публикации сборника Кирши Данилова былинные сюжеты и герои прочно входят в мир современной русской культуры. Следы знакомства с русскими былинами нетрудно увидеть и в поэме А.С.Пушкина Руслан и Людмила и в стихотворных балладах А.К.Толстого.

Многогранное отражение получили образы русских былин и в музыке. Композитор А.П.Бородин (1833–1887) создал оперу-фарс Богатыри (1867), а своей 2-й симфонии (1876) дал название Богатырская , использовал он образы богатырского эпоса и в своих романсах.

Соратник А.П.Бородина по «могучей кучке» (объединению композиторов и музыкальных критиков) Н.А.Римский-Корсаков (1844–1908) дважды обращался к образу новгородского «богатого гостя». Сначала он создал симфоническую музыкальную картину Садко (1867), а позднее, в 1896, одноименную оперу. Стоит упомянуть, что театральную постановку этой оперы в 1914 оформлял художник И.Я.Билибин (1876–1942).

В.М.Васнецов (1848–1926), в основном известен публике по картинам, сюжеты для которых взяты из русского героического эпоса, достаточно назвать полотна Витязь на распутье (1882) и Богатыри (1898).

К былинным сюжетам обращался и М.А.Врубель (1856–1910). Декоративные панно Микула Селянинович (1896) и Богатырь (1898) по-своему трактуют эти, казалось бы, хорошо знакомые образы.

Герои и сюжеты былин являются драгоценным материалом для кинематографа. Например, фильм режиссера А.Л.Птушко (1900–1973) Садко (1952), оригинальную музыку для которого написал композитор В.Я.Шебалин, отчасти использовав в музыкальном оформлении классическую музыку Н.А.Римского-Корсакова, был одним из самых зрелищных фильмов своего времени. А другой фильм того же режиссера Илья Муромец (1956) стал первым советским широкоэкранным фильмом со стереофоническим звуком. Режиссер-мультипликатор В.В.Курчевский (1928–1997) создал мультипликационную версию самой популярной русской былины, его работа называется Садко богатый (1975).

Береника Веснина

Литература:

Былины Севера. Записи А.М.Астаховой . М. – Л., 1938–1951, тт. 1–2
Ухов П.Д. Былины . М., 1957
Пропп В.Я., Путилов Б.Н. Былины . М., 1958, тт. 1–2
Астахова А.М. Былины. Итоги и проблемы изучения . М. – Л., 1966
Ухов П.Д. Атрибуция русских былин . М., 1970
Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым . М., 1977
Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора . Л., 1982
Астафьева Л.А. Сюжет и стиль русских былин . М., 1993
Пропп В.Я. Русский героический эпос . М., 1999



Историческая песня как этап развития эпического творчества. Связь исторических песен с былинами. Анализ ранней исторической песни «Авдотья Рязаночка». Принципы художественно-достоверного изображения событий и лиц в исторических песнях. Основные циклы исторических песен. Типы персонажей. Углубление психологической характеристики в поздних исторических песнях. Песни об Иване Грозном. Жанровые разновидности: эпические песни (с развернутым сюжетом, одноэпизодные), лиро-эпические песни. Композиция и стиль.

Исторические песни – это музыкально-поэтические произведения о конкретных фактах истории и жизни государственных деятелей. Исследователь Б.Н. Путилов считает: «Конкретно-исторический характер жанра состоит вовсе не в том, что здесь фиксируются реальные факты, а в том, что песни отражают в форме конкретно-исторических сюжетов реальные политические конфликты, характерные для данного исторического момента и почему-либо важные для народа». В исторических песнях обычно повествуется о крупных и важных для народа и государства событиях, которые изображаются объективно.

Возникновение исторических песен ученые относят к XIII-XIV вв., когда Русь была раздроблена на отдельные княжества, выступавшие против монголо-татарского ига. Д.С. Лихачев предполагает, что они могли появиться на основе песен – «слав», исполнявшихся в честь князей в X-XIII вв. Историческая песня как жанр формировалась, все больше и больше утрачивая черты эпичности и монументализма. Она окончательно сложилась к XVI в., и не было с тех пор, наверное, ни одного заметного события в истории страны, которое не нашло бы отражения в исторических песнях. Различные песни об одном и том же событии или об одном и том же историческом лице составляют циклы. Можно различить множество циклов в составе исторических песен.

Ранние исторические песни посвящены теме борьбы с татаро-монгольским игом, тяжелой судьбе русских людей в этот период. Они еще близки к былинам, хотя уже обладают всеми признаками жанра исторической песни. Сюжет одной из таких песен, «Щелкан Дюдентевич», основан на подлинных событиях, известных из летописей: в 1327 г. восставшие тверичи убили татарского наместника и сборщика дани Чолхана (в летописях – Шевкала), сына Дюдени, особенно выделявшегося жестокостью и наглым произволом. Идея этой песни – необходимость и возможность борьбы с татарами. Некоторые ученые считают, что определенную роль в создании ряда исторических песен играли устные исторические предания, которые могли служить основой подобных сюжетов.

Расцвет жанра исторической песни падает на XVI в., эпоху Ивана Грозного, прогрессивная политика которого по укреплению Русского централизованного государства, борьбе с внешними врагами и реакционным боярством в целом одобрительно воспринималась народом. Исторические песни об Иване Грозном истолковывают его политическую и военную деятельность как идущую на благо народа. И в то же время они верно показывают подозрительность, вспыльчивость и жестокость царя, оправдывая эти его качества тем, что ему приходилось вести борьбу против бояр. Как и в преданиях, в исторических песнях проявляется явное стремление дать положительную оценку политической и государственной деятельности царя. К этому циклу относятся песни о Кострюке, о взятии Казани, о гневе Ивана Грозного на сына.

Образ царя в этих песнях индивидуализирован. Перед нами не обобщенный образ, каким рисовался, например, в былинах Владимир Красное Солнышко, а конкретный человек со всеми его достоинствами и недостатками, со сложным и противоречивым миром душевных чувств и переживаний. Особенно интересно характер царя представлен в песне о гневе Ивана Грозного на сына. В ней он показан не только как государственный деятель, который заботится о том, чтобы вывести измену в городах, но и как отец, в гневе безрассудно приказавший казнить сына и сам ужаснувшийся своему решению. Сложнейшая гамма чувств царя передается в этой песне с большим психологическим мастерством.

В XVII в. возникает большой цикл самых популярных в народе исторических песен о крестьянском восстании под руководством Степана Разина, которое вспыхнуло на Дону и Волге в 1670-1671 гг. В русском фольклоре, пожалуй, не найдется ни одного героя, вокруг которого сложилось бы такое множество песен, преданий. В исторических песнях рассказывается о его деятельности, заключении в тюрьму и казни, создается образ смелого предводителя восставшего народа.

Разин наделяется необычной силой и смелостью, неуязвимостью в бою, чудесной способностью на расстоянии чувствовать грозящую ему и близким людям опасность, быстро преодолевать громадные расстояния. Песни разинского цикла – это уже в основном не эпические, а лирические произведения. Они небольшие по размеру, по своей поэтике ближе к лирическим разбойничьим и казачьим песням.

К началу XVIII в. относятся песни о деятельности Петра I, в которых отразилось двойственное отношение народа к личности царя. С одной стороны, Петр показан как демократичный царь: он прост в обращении, доступен для простого народа, справедлив, он любит и умеет трудиться, высоко ценит в людях мастерство и достоинство. Одобрение народа, как это показывают исторические песни, вызывала внешняя политика Петра, направленная на то, чтобы сделать Россию мощной державой. Но, с другой стороны, тяжелая пожизненная или многолетняя рекрутчина для значительной части крестьян, введенная при нем, создание флота, строительство городов, каналов и прочие работы, падавшие тяжким бременем на плечи народа и осуществлявшиеся руками крепостных крестьян, а также разрушение вековых традиций вызывали недовольство.

Во второй половине XVIII в. возникает менее многочисленный цикл исторических песен о Емельяне Пугачеве, руководителе Крестьянской войны 1773-1775 гг. Любопытно, что некоторые песни пугачевского цикла напоминают разинские и даже являются их переделками, приспособленными к новым событиям и личности Пугачева. В них нет мотивов чудесного, они более реалистичны и отличаются четкой социальной направленностью.

В XIX в. самым значительным циклом исторических песен являются песни об Отечественной войне 1812 г.: о сражениях, победах, о разорении врагами Русской земли. Эти песни патриотичны. Их любимыми героями являются Михаил Кутузов, главнокомандующий русской армии, и генерал Матвей Платов. Кутузов в этих песнях – мудрый руководитель народной войны, опытный и рассудительный полководец. Образ Платова – «казака» в исторических песнях очень популярный и яркий. Он смел, умеет перехитрить врага: переодевшись во французское платье и обрезав волосы, никем не узнанный Платов проникает во французский лагерь.

Исторические песни рассказывают о прошлом, но повествуют о нем в настоящем времени, так как историческими они являются только по отношению к следующим поколениям. Их нельзя воспринимать как хронику, так как в них вводится вымысел, а в некоторых вообще отсутствует рассказ об исторических лицах и событиях, а говорится о чувствах, вызванных этими событиями. Несмотря на то, что в них нередко используется вымысел, он не носит характера фантастики, и происшествия обычно остаются правдоподобными. Иногда перед сражением люди видят вещие сны или приметы, предсказывающие гибель в бою. Реальные исторические факты порой изображаются не прямо, а иносказательно.

Персонажи исторических песен – не монументальные былинные богатыри, обладающие огромной силой, а известные исторические деятели, конкретные люди, поэтому в исторических песнях большое внимание уделяется их личности, характеру, психологическому состоянию, особенно в песнях, созданных в XVI в. и позже. В них хорошо разработаны художественные приемы для раскрытия внутреннего мира человека. Персонажи по-разному ведут себя в одинаковых условиях, что является одним из способов индивидуализации. Портрет героев дается обобщенно, через характерные, присущие ему черты. В песни позднего периода зачастую вводится пейзаж, подчеркивающий эмоциональный тон событий.

Исторические песни пришли на смену былинам, вобрав в себя многие черты былин и лирических песен. По объему они меньше былин, сюжет в них сводится обычно к одному событию или даже одному эпизоду какого-либо события. Действие протекает быстро, поэтому в них нет развернутых описаний, очень редки трехкратные повторения. Они скупы на гиперболу, хотя не обходятся без преувеличения, в них нет постоянных формул, почти не встречаются устойчивые зачины и концовки.

Распространенным жанром героического поэтического эпоса украинского народа есть исторические песни - лиро-эпические произведения о конкретных ли типичные исторические события и процессы, известных исторических лиц и безымянных героев, чья жизнь и поступки связаны с событиями общественно-политической жизни, в которых воссоздан дух определенной исторической эпохи.

Историческая песня, с одной стороны, является продуктом развития лирической песни, а, с другой, - принадлежит к эпической поэзии. Соотношение этих двух элементов может быть различным для разных эпох, но они сохраняются во всех исторических песнях. О сущности и жанровую природу исторической песни ведутся споры, существуют различные, часто противоположные точки зрения. Самоочевидними есть некоторые признаки этого жанра: действующие лица - не выдуманных персонажей, а реально существующие исторические фигуры, события - реальные исторические события.

Конечно, характеристика героев и их действий, описанных в песнях, не всегда полностью соответствуют фактической истории. В них народ дает волю своей творческой фантазии, художественному вымыслу. Поэтому здесь мы сталкиваемся с самой сложной проблемой историзма в народном творчестве: насколько полно и широко фольклор отражает подлинную, конкретную историю народа, в какой степени народное творчество является историческим источником, степень достоверности отраженных событий - соотношение жизненной и художественной правды в исторической творчества народа. По этому поводу принципиально важным является мнение В. Проппа: «Историзм Этих песен заключается не в том, что в них правильно выведены исторические лица и рассказанные исторические события или такие, которые народ считает действительными. Историзм их заключается в том, что в этих песнях народ выражает свое отношение к исторических событий, лиц и обстоятельств, выражает свое историческое самосознание. Историзм здесь есть явление идейного порядка».

Создателями и исполнителями исторических песен были очевидцы и непосредственные участники событий. Поэтому «действительность, охваченная исторической песней, включает сферу исторической жизни народа, жизнь политического, как внутреннего, так и внешнего. Народ не только воспроизводит события, но и дает им свою оценку». Отсюда и совершенно другое отношение к изображаемому в песне, как к чему то, что видел или слышал сам, чего нет ни в одном другом жанре героического эпоса.

Едва ли не первым, кто обратил внимание на историзм русского народного песенного творчества, был Г. Гоголь. Он и ввел в литературный обиход термин «исторические песни», впервые использовав его в статье «О малороссийские песни» (1833 г.). Однако он не выделяет отдельную группу песен, а историческими называет все без исключения песни, обосновывая это тем, что в каждой песне, даже если в ней не говорится о конкретных событиях или фигуры, каким образом отражается историческая эпоха, в которую она возникла (через воспроизведения рис быта, народных обычаев, представлений, чувств). Он, в частности, отмечал: «малороссийские Песни могут с полным правом называться историческими, потому что они не отрываются ни на миг от жизни и всегда верны тогдашний минуте и тогдашнему состояния чувств. Историк не должен искать в них сказание дня и числа битвы или точного объяснения места, верной реляции; с этой точки зрения немного песен поможет ему. И когда он захочет найти правильный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, переживаний, страданий, веселья изображаемого народа, когда захочет узнать дух прошлого века, общий характер всего целого и порознь каждого отдельного, тогда он будет вполне доволен; история народа раскроется перед ним в ясной величия».

Сначала употребив термин «исторические песни» в самом широком его понимании, применяя до всех видов украинских народных песен, несколько позднее Гоголь уточнил его, использовав только в отношении определенной группы песен, в которых речь идет непосредственно о исторические события и лица. В таком же смысле употреблял этот термин И. Срезневский: «Песни и думы собственно исторические, т.е. такие, что имеют предметом рассказ о исторические события и личности». Но еще несколько десятилетий после определения Гоголя и Срезневского этот срок различными исследователями фольклора трактовался неодинаково. Так, например клад, в двухтомном сборнике В. Антоновича и М. Драгоманова «Исторические песни малорусского народа» (Т. 1. - К., 1874; Т. 2., 1875) историческими песнями называются все лиро-эпические произведения исторического характера, в том числе и думы. То есть исследователи выделяли жанр только в соответствии с тематикой текстов, без учета жанротворчих элементов формы (а форма думы от песенной формы существенно отличается). Подобную неточность допустил в своей классификации исторических песен и Ф. Колесса, отнеся сюда и «песни о казачий быт» и «песни о барщину». Последние принадлежат к лирических песен и, несмотря на некоторую общность содержания, значительно отличаются от исторических песен, в основном, тем, что содержат только черты лирики, а исторические песни сочетают черты лирики и эпоса.

Таким образом, с точки зрения жанровой специфики исторические песни - явление достаточно «размытое», лишенное четких формальных параметров, которыми он резко выделяется из-среди других жанров. Этим обусловлены значительные трудности при изучении и классификации исторических песен.

Жанрово-стилевые признаки исторических песен

Какие же специфические черты исторических песен дают основание говорить о них как о отдельный жанр? Кроме исторической тематики и содержания, содержащий имена исторических лиц, перечень событий и др., что, несомненно, является самым значимым основанием для выделения их в отдельную группу, есть и некоторые структурные признаки, общие для всех исторических песен.

Тематически близкие к дум, исторические песни отличаются от них и формой. В отличие от дум, они имеют четкую поэтическую форму со всеми ее структурными компонентами:

1) ритмотелодична строение - все строки рівноскладові (одинаковое количество складов во всех строках), сохранен метрический рисунок (правильное чередование ударных и безударных слогов);

2) четкое разделение на строфы, которые чаще всего состоят из четырех или реже из двух строк, объединенных между собой рифмой (созвучию строчных окончаний). Мелодия, как правило, единая для всех строф. Песенная строфічна строение и силаботонічне стихосложения, что дает возможность выполнять текст на определенную мелодию и отличает исторические песни от дум, которые не имеют этих рис (нет разделения на строфы, строки различны по количеству складов, нет регулярного ритмометру, поэтому мелодия подчиняется текста, а не наоборот);

3) эпичность со всеми ее особенностями:

Фабульність,

Наличие сюжета,

Повествовательный характер.

Этим они приближаются к дум, которые тоже принадлежат к епіко-лирических жанров. Но именно этим исторические песни отличаются от лирических песен (в том числе и общественно-бытовых). В отличие от Всех других песен, которые по законам лирики передают состояние, мысли, чувства, переживания лирического героя, историческим песням свойственна недейственность. Подобно эпических произведений у них есть устойчивый сюжет, который разворачивается по законам эпических жанров, имеет традиционную композицию (завязку, развитие событий, кульминацию, развязку). Развертывание событий характеризуется конкретикой (указываются имена, место событий, реже - время и др.), что предопределяет преимущество повествовательного (эпического) начала. Воспроизводятся последовательность событий по хронологии и причин-но-наслідковими связями, оценка этих событий и поступков героев. Поэтому лирическое начало (впечатление от природы, чувства песенных героев, их переживания, мысли и т. п.) отодвинуто на второй план, играя роль фона, на котором разворачиваются события, или же вообще присутствует только в виде единичных вкраплений в общий смысл произведения, хотя в исторических песнях более позднего периода лиризм может преобладать. Конкретикой и реалистичностью изображения событий исторические песни отличаются от баллад, для которых характерны элементы фантастики и мистики.

Итак, как видим, исторические песни украинского народа с полным основанием должны рассматриваться как самостоятельный и полноправный жанр песенного творчества.

«Органично возрастая на общей для всего украинского фольклора традиционной народнопоетичній основе, усваивая все лучшее из смежных видов творчества, исторические песни постепенно, но неуклонно формировались как специфический жанр, производили свою поэтику, стилевые средства, свой круг тем и образов, наконец, свою манеру «видение мира и свой способ его отражение»198.

Длительный процесс становления и формирования жанра привел к тому, что общие черты исторических песен проявляются через разветвленную систему разновидностей. Первой причиной этого является то, что все они создавались в разные исторические эпохи «по свежим следам» событий, которые вызвали интерес у широких кругах народа. Поэтому в разные времена создатели песен использовали неодинаков арсенал художественных средств и форм, унаследованный от предыдущих поколений. Різнохарактерний с художественной точки зрения материал прошлого с каждой новой эпохой переосмислювався: некоторые тексты, теряя свою актуальность, забывались, другие - располагались на определенных территориях, приобретая местных рис языка. Даже наиболее духовно мощные произведения видоизменялись, приобретали определенного направления, исходя из конкретных условий и запросов следующих поколений. Поэтому в исторических песнях оказываются различные наслоения многих эпох, и в то же время прослеживается поступательность - постепенность и очередность развития различных художественных форм. На примере исторических песен можно проследить изменения во всей устном народном творчестве: закономерности взаимодействия жанров (когда один вид творчества перенимает от другого черты, которые до того не были ему свойственны, изменяя элементы поэтики, композиции), развитие различных стилей в зависимости от требований той или иной эпохи, упадок одних и возникновения новых художественных образований (жанров, тематических групп и др.) на основе «обломков» творчества предыдущих эпох. Вот почему «среди народной исторической поэзии мы нередко встречаем элементы различных видов песенного творчества, каждый из которых, взятый сам по себе, нередко является творением некоего определенного, своего времени».

Классификация исторических песен

Различные наслоения эпох, как и многовековое «шлифовка» жанра обуславливают значительные трудности классификации исторических песен. Поэтому нетрудно понять причины несовершенства первых классификаций, осуществленные М. Костомаровым, Г. Драгомановым и Ф. Колессой. Да и современную классификацию можно считать точной лишь условно.

В классификации, представленной в работе «Исторические песни малорусского народа с объяснениями Вл. Антоновича и М. Драгоманова» (о которой уже упоминалось в разделе «Думы») используется хронологический принцип, то есть исторические песни делятся на группы в соответствии со времени возникновения:

1. Песни возраста дружинного и княжеского (14-15 вв.).

2. Поэзия казацкого возраста (16-17 вв.).

3. Песни возраста гайдамацкого (1772-1795).

4. Песни возраста рекрутского и крепостного (до 1848 - в Австрии; 1861 - в России).

5. Песни о волю.

Эти группы в свою очередь делятся на тематические подгруппы. Так, например, поэзия казацкого возраста включала: 1) песни о борьбе с татарами и турками; 2) песни о борьбе с поляками при Хмельницком; 3) песни о гетманщине до 1709 г.; 4) песни о падении казачества; 5) песни казацкие без явных следов определенного времени. Но и при более подробном тематическом разделе эта классификация является очень условным, поскольку историческими песнями называются и думы, а также некоторые обрядовые песни (колядки, щедривки, календарь), которые, по мнению автора, относятся к этому жанру, ибо несут отпечаток исторической эпохи. К песен возраста рекрутского и крепостной, как и в казацких песен без признаков определенного исторического времени, относились соответственно общественно-бытовые, лирические песни.

Подобные неточности есть и в следующей классификации, осуществленной Ф. Колессой. Хоть он уже четко разграничил думы и исторические песни как отдельные жанры, однако исторические песни он не отличал от так называемых «политических песен». То есть одну общую группу творят, по мнению Колессы, «исторические и политические песни», среди которых можно выделить следующие группы:

1. Песни о довговікову борьбу с татарами и турками (о смерти Байды Вишневецкого 1564; о получении Варны казаками 1605; об осаде Почаевского монастыря турками 1675 г.). Сюда же относятся и все баллады этого периода.

2. Песни о казацко-польские войны. Эту группу Колесса называет малочисленной в отношении первой группы и разделяет на две подгруппы:

а) песни о событиях со времени Хмельнитчины (битва под Желтыми Водами 1648 г., под Берестечком 1651, проклятие Хмельницком за татарский полон 1653, песня про Нечая, Перебийноса);

б) песни о событиях после Хмельницкого (о Семена Палия, разрушения Сечи, издевательства русских царей над казаками и о событиях

времена гайдаматчины - о Бондаривну, Савву Чалого, Зализняка и др.)

3. Третьей является небольшая группа песен, что «не имеют прямой связи с историческими событиями, но проявляют отчетливые признаки казацкой эпохи», ее Колесса обозначает названием «песни о казачий быт», включает сюда песни об отношениях казака и общины, семьи, милой, отмечая, что «немало казачьих песен имеет эротический подклад, ведь в украинских народных песнях «казак»-воин, амант, герой эротической лирики»199.

4. Отдельную группу составляют песни о карпатских повстанцев, которые, по выражению автора, «имеют характер локальных новообразований, невигладжених и невиспіваних». Самым распространенным из этой группы есть цикл песен о Довбуша, что имеют балладное характер (смерть любовника, вызванная женщиной-предательницей).

5. Связанные с предыдущей группой тематически песни о барщину, которые Колесса называет «новейшими невольницькими плачами 19 в.; в которых отражается несправедливость и притеснения сельского люда правящими слоями».

6. Песни об отмене барщины и связанные с этим последствия события и лица: о Кошута и венгерский восстания 1848 г.; об оккупации Боснии Австрией; об убийстве цісаревої Єлизавети и др. Сюда же он относит «новые гуцульские и бойковские песни о мировую войну», а также «песенные новообразования с общественно-экономическим підкладом» - песни о еміґрацію (например, в Пруссии). Выделив и показав значение исторических и политических песен, Ф. Колесса, как видим, тоже включает в них группы смежных жанров, в том числе общественно-бытовых лирических песен, в которых, в отличие от исторических песен, нет эпического начала.

Четко выделяя исторические песни как произведения лиро-эпического характера, мы відмежовуємо их от других песен частично исторического содержания (в частности общественно-бытовых песен), в которых отсутствует сюжет и другие приметы эпичности, а тем более - от обрядовых.

По современной классификации исторические песни делятся на циклы по хронологическому принципу:

1. Песни времен казатчины (15 - И пол. 17 ст.).

2. Песни суток Колиивщины и Гайдаматчины (II пол. 17-18 вв.).

3. Песни крестьянских восстаний И пол. 19 ст.

4. Песни национально-освободительных движений И пол. 20 ст.

А в пределах каждого цикла выделяются тематические группы.

Первым и самым древним циклом есть исторические песни времен казатчины (15-17 вв.). Достигая корнями княжеской эпохи, они берут начало из песен того периода (Киевской Руси). Некоторые элементы историзма встречаются в так называемых героических колядках, в которых оспівувався бой воина-русича с врагом-чужаком (печенегом, турком). «Вероятно, что исторические песни украинского народа - особенно на ранних этапах развития - немало почерпнули из поэтики, стиля, творческой манеры древнерусских героических колядок. Действительно, при сравнении отдельных образцов этих двух видов творчества во многих моментах оказываются достаточно близки художественные аналогии, а то и целые совпадения»202. Примером такой колядки есть песня «Пышный, гордый, славный паничу».

Однако не следует забывать, что колядки - это календарно-обрядовая лирика, которая имела утилитарное назначение и выполняла специфические функции в жизни и быту народа. Поэтому нельзя говорить о историзм этих текстов в таком понимании, как историзм героического поэтического эпоса. Зарождение жанра исторической песни происходило значительно позже, чем обрядовые жанры, кроме того его формирование происходило на совершенно другой основе - эстетической, и мало другое назначение - общественно-политическое.

«Историческая песня вырастала на почве всего народнопоетичного опыта масс, заверяя при этом новую, высшую степень их исторического сознания и дальнейшее художественный и общественное развитие трудового народа»203.

Поэтому начало возникновения жанра собственно исторической песни датируют не ранее 15, ст. когда национальное сознание уже была способна сотворить тексты общественно-политического (а не только практического) значение. Важнейшим фактором в формировании национального сознания были многочисленные опустошительные набеги на Киевскую Русь кочевых народов. Именно тогда, мобілізовуючи все силы на борьбу с врагом, украинский народ начал творить героический эпос (былины, думы, исторические песни).

Поэтому ведущей тематической группой первого цикла есть песни о борьбе против турецко-татарских нападений. Сюда относят:

1) песни, которые отражают дух эпохи ордынских нападений, не указывая места или героев событий, как, например, в песне «За рекой огни горят»:

За рекой огни горят,

А миленьку в плен взяли.

Там татары плен делят.

А в долине бубны гудят,

Село наше зажгли,

Потому что на заклание людей ведут:

И богатство разграбили.

Круг шее аркан вьется,

Старую матушку зарубили,

И по ногам цепь бьется.

В них созданы картины ограбления деревни, грабежа, захват людей в полон, упоминается распределение ясыря, опустошение края чужаками, провозглашается призыв к борьбе против врагов («Когда турки воевали», «Загрустила Украина» и др.);

2) песни о храбрость рыцарей-защитников и их славную гибель в битве с врагом («Песня о побережців», «Ой поля, вы, поля» и др.). У них уже могут указываться имена героев («Песня о Михая») или конкретных исторических лиц («Песня про Байду», прототипом которого был князь Дмитрий Вишневецкий, которого замучили в турецкой неволе);

3) песни о военные победы, как например, освобождение от осады Почаевского монастыря («Ой взошла заря»), получение Варны («Проклинала царица, вельможная пани») и др. Несколько особняком стоит группа песен о сложные семейные коллизии, обусловлены тем, что враги торговали людьми как товаром: брат покупает сестру на рынке, теща становится рабство зятя («Ходит турчин по рыночке», «В Царьграде на базаре») и др. Но в подавляющем большинстве они являются балладами.

Песни о турецко-татарские нападения древнейшие по происхождению, поэтому в них еще не отчетливо проявляются формальные признаки жанра: нет разделения на строфы, часто не сохранен метрический рисунок. По тематике, форме, манерой исполнения, ритмомелодикою, они очень приближенные к дум того периода, невольничих стенаний. Примером может служить известная «Песня про Байду», в которой, как и в других подобных песнях, преобладает эпическое (розповідне) начало, а также использованы приемы построения дум.

Другие приметы имеет вторая (количественно меньше) тематическая группа - песни о казацко-польские войны, события 1648-1654 гг. суток Хмельнитчины. Здесь выделяются две основные темы: 1) общенародной победы, воинской доблести, героизма казаков. В них воспето конкретные битвы под Корсунем («Зажги встали козаченьки»), Жванцем («Ой из города Немирова»), Збаражем («Ой что то за конурка»), Солобківцями («Ой как ушли казаки»), под Берестечком («Высыпали козаченьки высокой горы») и др.; 2) подвига исторических лиц, центральное место среди которых занимает фигура гетмана Хмельницкого («не тот Ли то хмель», «Эй, не удивляйтесь, добрые люди» и др.), а также его сподвижников М. Кривоноса («Ой все лужайкой и все каемочкой»), Д. Нечая («Ой из-за высокой горы»), И. Богуна («В Виннице на границе», «Ой из-за горы черная туча»), Морозенко («Ой Мороз, Морозенко») и др. Эта группа существенно отличается от песен предыдущего периода, потому что здесь песни не только отражают дух эпохи, прославляют героев, но и поднимают народ на национально-освободительную войну, вселяют в людей казацкий дух, желание свободы и победы. Они преимущественно поются в ритме марша и являются производными песнями казацкого войска, которые вдохновляют их на подвиги («Зажги встали козаченьки», «Ой, на горе и жнецы жнут»).

Третья (самая поздняя) тематическая группа песен казацкого цикла отражает колонизацию Украины Московским царизмом после Переяславского соглашения. К ней относятся песни: 1) о нарекания на нерозважний союз с Москвой, что «загубил Польшу еще и нашу Украину» («А уже лет двести»); на московских царей: Петра, «змею-Екатерину», что осквернили казацкий край, укрыли его горем; на чрезмерное доверие казацких атаманов захватчиков («Ой вы, ребята-запорожцы», «Я сегодня нечто очень скучаю», «Эй, на беду, на горе») и др.; 2) о московскую плен, где основными мотивами являются гибель казаков в захватнических российских войнах или смерть «канальських работах», в болотах Петербурга («В Глухове, в огороде», «Ой более рекой, более Синюхой», «Ой из-за горы черная туча», «Ой, горе нам в мире жить», «От Киева до Питера мостили мосты» и др.); 3) о событиях Руины - коварное уничтожения Запорожской Сечи в 1775 году; картины разрушения казацкой Украины и рассеивания казаков за Дунай, на Кубань, внедрение рекрутчини, крепостного права («Хорошо, хорошо», «Вылетали орлы», «Эй, веют ветры» и др.). Например, «Ой, Боже наш милостивый, помилуй нас с неба»:

Ой, Боже наш милостивый, помилуй нас с неба, Разрушили М.київ, - некогда будет нужно. Ой з-за Низу, из-за лиману ветер повевает, Уже же москаль Запорожье кругом облегает. Ой облягши кругом Сечи, побили шанцы, Заплакали запорожцы в воскресеньице утром. Московськії генералы церкви руйновали, Запорожцы в чистом поле, как орлы, летали.

«Ой еще не мир, ой еще же не мир»:

Ой еще не мир, ой еще не мир,

Да еще и не светает,

А уж москаль запорожский степь

И кругом облегает.

А облягши же запорожский степь,

И начал граничить,

Замежувавши же запорожский степь,

Начал слободы сажати.

Летел ворон летел черный,

То есть не ворон - коршун, -

Ой не будет Сечи-города

И единственном числе и помощь.

Ой летит ворон и летит черный,

Ой летая каркает, -

И не раз, не два славнее войско

За нами заплачет.

А потихоньку река, а потихоньку быстрая

Потихоньку протекает, -

А уже наше войско славнее

И бежит назад.

Как отмечал М. Костомаров, «в песнях о разрушения Сечи слышим похоронные напевы над тем староукраїнським казачеством, которое, послужив органом возрождения Руси, теперь должно было погаснуть, как ненужный остаток предыдущего периода народного жизни. Горечь, но без отчаяния пронизывает эти песни». Эта группа тесно связана с традицией причитаний.

Второй цикл - исторические песни периода Колиивщины и Гайдаматчины второй половины 17-18 вв. Порабощение Украины, жестокое издевательство над казацким свободолюбивым народом, непомерная барщина, принудительная солдатчина вызвали народные национально-освободительные восстания.

На Правобережной Украине казацкие полки возглавил Семен Палий, который начал выгонять магнатские семьи из земель, оккупированных Польшей. Так началась народная борьба, известное в истории под названием гайдамацкого движения. Отряды гайдамаков совершали успешные нападения даже на укрепленные города, захватили Умань, Винницу, Чигирин, Фастов, Радомышль.

Во второй половине 18 в. гайдамацкий движение переросло в большое народно-освободительное восстание, известное под названием «Колиивщина», которое началось весной 1768 года, возглавляемое запорожским казаком М. Железняком. Выступив из урочища Холодный Яр, повстанцы освободили часть городов и сел Киевщины и дошли до Умани - укрепленной крепости. Магнат С. Потоцкий послал на бой надворных казаков во главе с сотником И. Гонтой, которые перешли на сторону гайдамаков. В 1768 году восстание охватило Подолье и Волынь. Совместными усилиями польской шляхты и российского царизма Колиивщина была разгромлена, с повстанцами жестоко расправились. Эта страница украинской истории вошла и в народное творчество, оставив значительное количество легенд, песен, баллад с описаниями этих событий.

Из исторических песен этого события затронули: 1) гайдамацкие песни «Хватит, коню, в конюшне спать» (Песня о Семена Палия), «Ой закурила, затопила сырыми дровами» (Песня о Абазіна) и др.; 2) песни о Колиивщине («Максим казак Железняк», «Ой наварили ляхи пива» (Песня про Ивана Гонта), «Выехал Гонта и из Умани», «Ой задумали и преславні ребята» и др.). Гайдамацкий движение имел большое влияние на национальное подъема и на западноукраинских землях. Галичина, Холмщина и Волынь были под польским порабощением, и здесь национальный гнет был не слабее, чем на Правобережье. Против польской неволе на западноукраинских землях боролись мстители-партизаны. Наибольшего размаха это движение приобрело в 30-40-х годах 18 века., когда его возглавил Олекса Довбуш, поэтому к песен второй пол. 17-18 ст. причисляем еще одну тематическую группу - 3) опришківські песни («Ой под гай зелененький ходит Довбуш молоденький», «Ой из-за Байкала восходит солнце», «Текут воды Черемоша» и др.). Отголоском этих событий, или же их логическим продолжением были народно-крестьянские восстания в Галиции и Буковине. Они не получили массового распространения, но стали заметной страницей в украинском фольклоре, особенно об их главарей: на Подолье - Устима Кармалюка, на Буковине - Лукьяна Кобылица. То есть выделяется еще одна группа песен - 4) песни о крестьянские восстания («За Сибирью восходит солнце», «Кармалюга я родился», «Ой идет Кармалюк долиной», «Ой, у моим горо-дочь копана криница» (Песня о Лукьяна Кобылица), «Ой шумит Черемош», «Послушайте, люди добрые», «Гей, то не ветер, то не буря» и др.).

Эти песни осваивают события, которые достигают 40-х годов 19 века, поэтому некоторые исследователи выносят их в отдельный цикл Песни - первой половины 19 вв. Учитывая временное, а также территориальное разграничение тех исторических событий, можно согласиться на такое разделение. Но стоит отметить, что тематике и характеру изображения событий песни И пол. 19 в. не отличаются существенно от гайдамацких и опришкивских. Как у первых, так и вторых основной акцент делается на воспевании многочисленных подвигов народных вожаков, черт их характера (мужества, отваги, неподкупности), выделяются легендарные эпизоды из их жизни (побег из плена, из тюрьмы, победа над хитростью многочисленным вражеским отрядом, бескорыстная помощь бедным крестьянам и др.). Распространенным в этих песнях есть мотив гибели народных героев, (чаще всего - в чужом доме от измены неверной любовницы). Но большинство из этих песен о смерти Довбуша ли Кармалюка (тот же сюжет) наполненные фантастическими и романтическими моментами и тяготеют к исторических баллад.

В середине 19 в. в системе народного творчества жанр исторической песни уступает место другим жанрам. Это было результатом упадка национально-политического сознания в результате национального порабощения, многочисленных запретов, наказание всех проявлений национального самовыражения. Россия, с одной стороны, а Польша - с другой, сделали все для того, чтобы убить национальную идею на оккупированных ими украинских землях. Тогда роль пісенно-исторической летописи народа начали играть общественно-бытовые песни (рекрутские, наймитские, гастарбайтеров, эмигрантские и др.), которые воспроизводили общую картину жизни украинского народа под политическим и социальным гнетом. События, художественно освоены в этих песнях, не выходили за общественно-бытовые темы, поэтому их нельзя считать собственно историческими. В них не говорится о конкретные исторические события, не называются имена известных в истории людей. Они отличаются и своей поэтикой: у них лирическое начало доминирует над эпическим (выражаются чувства, переживания, тяжелые размышления обездоленных, а не их действия или жизненные ситуации). Поэтому эти песни принадлежат к лирики, а не героїко-поэтического эпоса, в который входят исторические песни.

Но как только появилась новая надежда на освобождение Украины в период Первой мировой войны, украинский народ снова охватила волна возвеличивания своих национальных героев в песенном творчестве. Крупнейшим вспышкой национального самовыражения была деятельность вооруженного легиона Украинских Сечевых Стрельцов, созданного стараниями украинских патриотов в составе Австро-Венгерской армии. Он стал началом соревнований украинцев-галичан и гуцулов за свободу. Однако судьба молодых талантливых легионеров стала одной из самых трагических страниц истории. Выступив против армии российского царизма, они вступили в братоубийственную войну (в российской армии были солдаты из Восточной Украины). Австро-Венгрия заподозрила стрелков в измене, и их начали истреблять с обеих сторон. Многие из них погибли в сражениях, других замучили в сибирских лагерях.

Этот противоречивый, неоднозначный трагический этап украинской истории едва ли не наиболее полно отразился в героїко-поэтическом эпохе современного цикла - в песнях освободительных соревнований первой половины 20 в. Стрелковые песни представленные здесь более 400 текстами, среди которых есть произведения героїко-патриотического, балладного, шутливого характера. Эти песни, хоть и ходят как народные, отличаются от других народных песен тематикой и поэтикой, приближаясь к литературных произведений. Объясняется это тем, что их авторы - представители сечевого стрелецтва - были выходцами из интеллигентских семей, гимназистами, образованными людьми (по документам Львовского архива 40% сечевых стрельцов имели высшее университетское образование). Они были знакомы с литературой, музыкой, живописью и создавали песни как авторские произведения. Но песни быстро становились популярными и начинали бытовать как народные. Имена авторов забывались. И сейчас многие из них бытует в народе анонимно, хотя их авторы - известные многим, поэтому часть из них относят к песен литературного происхождения.

Среди песен патриотического содержания прежде всего выделяют очень популярны, что действительно стали всенародными. Так например, песня О. Конисского «Ой, у лугу красная калина»:

Ой у лугу красная калина наклонилась.

Чего наша славная Украина приуныла.

А мы тую червону калину поднимем,

А мы нашу славную Украину гей-гей развеселим...

Ш. Вороного «О, Украина!»:

О, Украина, о, дорогая, ненько

Все тебе отдам в борьбе.

Тебе вірненько присягнем

За Украину, за ее свободу,

Сердца кровь и любовь -

За честь, за славу, за народ!

О. Маковея «Мы - гайдамаки»:

Мы - гайдамаки, мы все равны,

Шли деды на муки, пойдут и правнуки.

Мы ненавидим враждебно ярмо.

Мы за народ жизнь свою дадим...

В таких песен можно отнести также «Луговой гимн», «Ой из-за горы черная туча встала» неизвестных авторов и др.

Боевого характера песни Л. Лепкого «Ой видно село», Г. Куп-чинского «Мы идем в бой» и др.

Маршевые песни - «Эй, вы, ребята січовії» (К. Гутковского), «Сечевой марш» («Эй, там на горе янв идет»), «Марш сечевиков» («Эй, ізга-дайте, братцы-вкраїнці») и др.

К песен сечевых стрельцов, кроме исторических, принадлежат и лирические песни: ukraine Тематика их разнообразна. Больше всего песен о любви принадлежит Роману Купчинському - «Как с Бережан к Кадры», «Лодка качается среди воды», «Пиймо, друзья, играй, музыкант», «Ірчик», «Ой чего же ты приуныл», «Шумит, шумит дібровонька», а также Л. Лепкого «Живописная ночка» и др. Встречаются семейно-бытовые песни, как например, «Там за селом, за лугом» (О. Маковея), «Пишет старая мать» (Г. Купчинского); шуточные - «Зажурились галичанки», «Имел я раз дівчиноньку» (Г. Купчинского), «Потому что война войной» (Л. Лепкого) и др. Из-между общественно-бытовых песен наиширшою есть тематика казацкой жизни (особенно мотив смерти козака) - «Повеял ветер степной», «Накрыла ночка», «В темном лесу под белов березов», «Погиб стрелец» и др.

Из приведенных примеров видно, что значительная часть песен сечевых стрельцов, которые соединили в себе народную и литературную традицию, имеет вполне конкретный исторический смысл, а потому относится к исторических песен И половины 20 в. Несмотря на преследования в советские времена, они сохранились в народе и ходят до сих пор.

До недавнего времени не изучался новейший пласт исторической песенности, Который формировался в межвоенный период и во время Второй мировой войны, в частности в западных регионах Украины. Это - песни о борьбе ОУН-УПА или повстанческие песни, в которых оплакується судьба порабощенной Украины. Например, песня «Триста лет проходит»:

Триста, триста лет проходит.

Ой вставай, ой вставай, народ,

Как наш народ по тюрьмам страдает

Добывай Украине свободы...

На украинской земле...

«Слышишь ли ты, друг, юноша»,«Печальный святой вечер в сорок седьмом году» и др.)» о трагической судьбе Карпатской Украины («Этого года печальные праздники», «В Закарпатье радость стала», «А Тисой плывут трупы»), а также о самоотверженном жертвенную борьбу отважных воинов УПА («Там, на севере, на Волыни», «Ой в лесу на поляне», «Шли селом партизани», «Лента за лентою», «то Ли буря, гром» и др.). Среди этой группы тоже встречаются лирические и баладні песни, как например, известная песня-баллада «Шел отважный гаевой». Эти песни, как и весь остальной фольклор УПА, ждут своего глубокого исследования.

Поэтика исторических песен

Как уже отмечалось, исторические песни имеют общие черты с думами, но существенно отличаются от них форме: меньшие по объему, преимущественно имеют строфічну структуру, рівноскладовий стихотворение (за исключением древнейших песен, которые не делятся на строфы из неровно-составным стихом). По сравнению с лирическими песнями, они большие по объему и отличаются от них эпичностью (наличие сюжета, повествовательность характер, указание на конкретные исторические события и личности). События в исторических песнях, как правило, описываются реалистично.

Во многих из них используются приемы гиперболизации, символические метафоры (битва изображается как свадьба, банкет, поэтому о начале боя говорится «наварили ляхам пива»; весть из дома приносит зозуля - «закувала кукушечка», а слово сие «черная галка»); стали эпитеты (черный ворон, степь широкая, ясные зори, душа проклята и др.), художественные паралелізми («Ой то не черная туча из-за горы выступает, то казацкое войско в поход отправляется). Время вся песня может быть построена на психологическом паралелізмі:

В Глухове в огороде стрельнули из пушки, - Не по одному козаченьку заплакала мать. В Глухове в огороде стрельнули из ружья, - Не по одному козаченьку плакали сестрице. В Глухове в огороде поплетені сетки, - Не по одному козаченьку заплакали дети. На быстром на озере прочь плавала утка, - Не по одному козаченьку плакала казачка.

Часто художественный параллелизм усиливается использованием символа:

Ой у лугу красная калина наклонилась, Чего наша славная Украина приуныла.

Встречаются и другие народно-поэтические символы: казак - сокол, девушка - калина, могила - невеста, смерть - красная китайка и др..

Песни-хроники

Отдельным жанровым разнообразием исторических песен есть песни-хроники. В системе песенной эпики они стоят ближе всего к баллад. В их основу положены действительные исторические факты, что обусловило разнообразную тематику: от общественных явлений к бытовых событий личной жизни отдельного человека или семьи. Как правило, они ограничиваются изображением некоего одного случая, чаще всего трагического или драматического (что тоже роднит их с балладами), свидетелем или участником которого был сам исполнитель. Материалом для них чаще всего служат случаи из местной жизни, поэтому один из первых исследователей этого жанра Ф. Колесса считал, что такие «новелістичні» песни имеют вузьколокальнии и кратковременный характер. На этот вид народного лиро-эпоса в свое время обратил внимание и В. Гнатюк. Он причислял их к разряду «новообразований», которые возникли под влиянием изменений в общественной жизни. Среди древнейших произведений этого типа он считает песню о Довбуша и родственные ей, где отражены события опрышкивского движения.

Хотя песни-хроники известны во всех славянских народов, но долгое время исследователи эпической лирики не выделяли их как отдельный жанр или жанровое разнообразие. Впервые это сделал украинский фольклорист А. Дей. Он отметил, что описательно-хроникальные эпические песни бытовали в Карпатском регионе, в Галичине и на Подолье, а также на Западной Волыни еще в 18 веке. Исследователь назвал их «спевками-хрониками», потому что «спевками» их называют исполнители, а в тех регионах термин «песня» в основном заменяется термином «спевка».

В осуществленных изданиях эти песни систематизируются на основе тематического принципа, в частности выделяются следующие группы: а) песни-хроники с исторической подоплекой, с такими центральными действующими лицами, как Олекса Довбуш, Семен Хотюк, Лукьян Кобылица и др.; б) социально-бытовые песни-хроники; в) семейно-бытовые о трагические события и случаи из повседневной жизни. Третья группа является самой многочисленной.

Поэтика песен-хроник

Песни-хроники легко отличить по чисто формальным признакам. Кроме особой детализации событий для них характерны речитативно-декламаційна мелодика, обязательная коломийкова структура (4+4+6) и статический тип драматургии. По способу мышления они тяготеют к древнеславянской лиро-эпики, не случайно в Карпатском регионе их называли «думами». Однако они имеют свои специфические жанровые признаки.

Как правило, песни-хроники начинаются заспівами-зачинами с использованием стереотипных эпических клише, как в думах. Многие из них - обращением к слушателям:

Слушайте, добрые люди, что имею говорить, А я хочу о (имя) песню петь.

Характерным также является эпические формульные окончания, чаще всего - обращение к аудитории со словами, которыми подтверждается, что воспетые события происходили на самом деле:

Село потя на воротах, на ветер, сдуло, Я бы не пела, если бы так не было.

Еще одна отличительная черта этих произведений - использование так называемой «сфрагіади» - упоминание в последних строках имени автора. Такое указание на авторство в текстах отличает их от других жанров народного творчества, хотя они составлены в традиционно-фольклорной манере:

На его могиле выросла калина,

А эту песню ізложила Худын Екатерина.

Или: А кто умеет петь, то пусть споет,

Ступареві спиваночки пусть не забывает.

Тематика этих песен очень разнообразна: исторические события от времен казатчины, борьба с польскими поработителями, события опрышкивского движения (чаще всего в связи с жизненными фактами о Довбуша), трагедия эмиграции, войны и их последствия. Это затрудняет их классификацию и систематизацию. Много подобных текстов составители сборников помещают среди исторических песен и баллад, хоть за комплексом поетико-стилевых черт это самостоятельный жанровая разновидность народной лиро-эпики.

Среди ныне побутуючих текстов первое место занимает тема насильственной коллективизации и вывоз крестьян в Сибирь, их мучения, смерть родных, тяжелая жизнь на чужбине, возвращение домой, где «хозяин» все уничтожил, и т.д. Такой, например, есть песня «А у Петра Битного и две дочери были», что бытует в львовском регионе.

Эпические компоненты преобладают над лирическими, основная функция этого жанра не эстетическая, а информативная. Поэтому пристальное внимание обращается не на мелодику (как правило, все тексты, не в зависимости от содержания, поются на ту же самую мелодию), а на информативность. Этим они родственны с исторической народной прозой. Большой уровень імпровізованості, что становится возможным через гибкость коломийкового размера, сближает их с былинами. Песни-хроники является интересной гранью народной традиции и еще ждут своего всестороннего научного изучения.

Исследование исторических песен

Исследование исторических песен начинается лишь в 19 веке. Первые публикации текстов встречаем в сборнике М. Новикова «новое Полное собрание Русских песен. Четыре части» (1780-1781). Среди опубликованных там украинских песен есть несколько исторических. Первый украинский фольклорный сборник «Опыт собрания старинных ма лороссийских песней» М. Цертелєва вышел в 1819 г. Рядом с думами там помещены «Песня о Поджигателе и Мазепу», «Песня о отъезд казака в войска». Большая подборка исторических песен подана в сборнике М. Максимовича «Малороссийские песни» (1827). В своей следующей труда «Украинские народные песни», вышедшей в Москве в 1834 году, Максимович предпринял первую попытку выделить исторические песни в отдельную группу. Однако, он здесь не проводит различий между думами и историческими песнями, а также приобщает к ним общественно-бытовые (казацкие, рекрутские, чумацкие) лирические песни.

Заметной в украинской фольклору является уже упоминавшаяся статья Г. Гоголя «О малороссийские песни», где впервые приняты и осмысленно термин «историческая песня».

Тексты народных песен достаточно широко представлены в сборниках И. Срезневского «Запорожская старина» (1833-1838), П. Лукашевича «Малороссийские и червоноруські думы и песни» (1836), А. Мет-линського «Народные южнорусские песни» (1854), П. Кулиша «Записки о Южной Руси» (1856-1857). Свой вклад внесла и «Русская троица», опубликовав ряд исторических песен в «Русалке Днистровий» (1837), а также Я. Головацкий, который выдал «Народные песни Галицкой и Венгерской Руси» (1878). Этой проблемы касался и М. Костомаров (в частности, в магистерской диссертации «Об историческом значении русской народной поэзии»).

Первое самое полное, упорядоченное по историко-хронологическому принципу с комментариями издание исторических песен осуществили В. Антонович и М. Драгоманов - «Исторические песни малорусского народа» (Т. 1,2. - К., 1874-1875). Однако и здесь еще не были разграничены жанр думы, исторической песни и социально-бытовой песни. Продолжением этой работы были издания, осуществленные М. Драгомановым в Женеве (Швейцария), где он находился в эмиграции, сборники песен «Новые украинские песни о общественные дела» (1864-1880) и «Политические песни украинского народа 18-19 вв.» (1883-1885). Исследователями исторических песен были также О. Потебня, П. Житецкий, Ф. Колесса, В. Гнатюк. В 1913 г. вышел труд И. Франко «Студии над украинскими народными песнями». Среди современных исследователей - М. Рыльский «Героический эпос украинского народа» (1955), В. Березовский «Исторические песни» (1970) и др.

Исторические песни – это эпические или лирико-эпические произведения, изображающие события или эпизоды из жизни исторических лиц, в результате деятельности которых заинтересованы носители песни. Исторические песни – художественные произведения, поэтому факты истории присутствуют в них в поэтически преображенном виде, хотя исторические песни стремятся к воспроизведению конкретных событий, к сохранению в них точной памяти. Как эпические произведения многие исторические песни имеют черты, сходные с былинами, но они являются качественно новой ступенью в развитии народной поэзии. События передаются в них с большей исторической точностью, чем в былинах.

Первые записи исторических песен относятся к XVII веку, произведения этого жанра встречаются также в печатных и рукописных сборниках XVIII и XIX веков, они вошли в сборник «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым». В дальнейшем продолжались записи и публикации произведений этого жанра, в настоящее время исследователи полностью представляют, как создавались и исполнялись исторические песни. В фольклористике исторические песни долго не выделялись в отдельный жанр, их относили к былинному эпосу, считая московским или казанским циклом. Но надо учитывать, что между былинами и историческими песнями есть принципиальное отличие в способе отражения действительности.

РАННИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ

Как жанр исторические песни сформировались в эпоху Московской Руси, но первые тенденции к созданию новых песен – проявились хронологически раньше, в XIII веке. Можно говорить о появлении небольшой группы песен, связанных своим содержанием с героическим подвигом жителей Рязани, пытавшихся остановить полчища Батыя (рязанский цикл по классификации Б.Н.Путилова). Эти песни характеризуются поисками новых путей исторического песенного повествования – отражением в произведениях исторической конкретности или использования исторической темы для создания обобщенного патриотического образа, как в «Авдотье Рязаночке». Исторические песни – сюжетный жанр, сюжет в них сводится к одному событию или даже эпизоду, действие развивается быстро, нет стремления к замедлению повествования, не используются приемы, способствующие ретардации.

Исторические песни – повествование о прошлом, но они складывались обычно вскоре после описываемых событий. В исторических песнях может присутствовать вымысел, но он не играет определяющей роли; возможно преувеличение, но почти нет гиперболизации. В исторических песнях достоверно раскрывается психология, переживания, мотивы поступков персонажей – их внутренний мир.

В древних исторических песнях главное – изображение народной силы, не сломленной нашествием врагов. Один из героев этого цикла Евпатий Коловрат, охваченный гневом и скорбью при виде разоренной Рязани, устремляется вслед за татарами, вступает с ними в неравную борьбу, одолевает в поединке татарского богатыря. И хотя Евпатий погибает, но в описании его подвига звучит тема непобедимости русского народа. Близость этой песни к былине усиливается благодаря тому, что битва в ней рисуется в первую очередь как столкновение одного героя с полчищами врагов. Хотя Евпатия в походе сопровождает дружина, но воинов в действии мы не видим. Кульминация песни – поединок Евпатия с татарским богатырем Хостоврумом решена в былинных традициях, но финал песни далек от оптимистического. Татары, хотя и несут немалые потери, но не терпят полного поражения, не бегут с русской земли, а Евпатий, выступивший против них, гибнет. Здесь налицо разрыв с эпическими традициями, с идеями непобедимости русского богатыря, отход от эпической идеализации истории. В песне о Евпатии время действия не эпическое, а историческое, но сюжет строится на основе художественного вымысла. Эта песня принадлежит к произведениям переходного типа, она еще тесно связана с эпическими традициями.

Песня об Авдотье Рязаночке отражает реальные события 1237 года, когда татары захватили город Рязань. Героиня песни – простая русская женщина, а не богатырь, наделенный сверхчеловеческой силой. Песня начинается с изображения вражеского нашествия и его последствий для города:

Описание это напоминает картины татарского нашествия в былинах, но с одной существенной разницей: в былинах враг грозит разорить город, но его угроза не осуществляется, вдруг появляется богатырь, который спасает город. В исторической песне воссоздается действительный ход событий, сюжет ее – история освобождения рязанцев из плена и восстановление города. Это осуществляет Авдотья, которая решает отправиться в чужую землю, чтобы вернуть из плена своих близких; обычно говорится, что в плен взяты «три головушки» – ее муж, свекор и брат. Завязка сюжета совмещает в себе элементы достоверности и вымысла, а дальнейшее развитие сюжета целиком вымышлено. Турецкий царь поставил на пути в свою страну «три заставы великие», сказочного, фантастического характера:

Все препятствия героиня преодоловает благодаря своей настойчивости и упорству. Успешное решение героиней первой задачи (преодоление трудностей пути) дает ей право приступить ко второму испытанию. Царь Бахмет удивлен, что женщина добралась до его стана, и хочет испытать ее ум и нравственную убежденность, он задает ей задачу:

Здесь сюжет достигает кульминационного пункта своего развития. Авдотья должна сделать выбор среди трех дорогих ей людей, она выбирает брата, родного по крови:

Выбор брата, являющийся единственным решением загадки, которую загадал Бахмет, подчеркивает мудрость Авдотьи. Бахмет разрешает ей увести с собой своих родственников, «народ свой полоненые», и, пользуясь этим разрешением, Авдотья уводит из турецкой земли всех рязанцев. С именем Авдотьи песня прямо связывает возрождение этого города. Образ Авдотьи во многом необычен для русского историко-песенного фольклора. Русский эпос не богат образами женщин, и к тому же они редко играют в былинных сюжетах решающую роль. Очевидно, что образ Авдотьи возник не на почве эпоса, а скорее его можно сопоставить с образами мудрых жен и девушек из сказок. Воспев подвиг своей героини, народ выразил в этой песне зарождающееся национальное самосознание.

Татары не только брали дань с русского народа, но и уводили многих в плен, поэтому народ создал немало песен о «татарском полоне». Это в основном песни о девушках-полонянках. В одной из них рассказывалось о том, как мать в плену встретилась с дочерью, ставшей женой татарина. Сцена встречи матери с дочерью в «полоне» описана очень психологично, в ней переданы чувства и переживания героев, они окрашены лиризмом. Изображение в песнях подобных судеб воспринималось как отражение судьбы народа.

От первой половины XIV века до нас дошла песня о Щелкане, обычно эту песню рассматривают как поэтический отклик на происшедшее в 1327 году восстание жителей Твери против Щелкана, представителя золотоордынского хана. Действительно, в песне изображается это событие, но совсем не так, как это происходило. Эта песня не может быть ограничена рамками восстания, это произведение о татрском иге, осуждение и морально-политическое разоблачение нашествия.

Действие песни начинается в Орде, а татарский царь выступает как полновластный хозяин, он вершит суд, жалует князей и бояр, собирает дань. Завязка песни носит вымышленный, условный характер: пожалованы все, не награжден только Щелкан, потому что «ево дома не случилося», так как Щелкан уезжал собирать дань – «царские невыплаты». Картина собирания дани обрисована в песне очень эмоционально, здесь отражены впечатления народа от жестокости татарского нашествия:

Вернувшись в Орду, «млад Щелкан» просит царя пожаловать его «Тверью старой, Тверью богатой». В ответ на просьбу царь предлагает ему страшное условие:

Щелкан без всяких колебаний выполняет условие царя и получает в награду город Тверь. Описывая нахождение Щелкана в Твери, песня вновь обращается к теме изображения татарского ига, ведь Щелкан бесчестил и позорил женщин, над «всеми надругатися», над «домами насмехатися». Не выдержали жители города, и последние эпизоды песни рисуют сцену расправы с насильником. Песня о Щелкане в финале перекликается с героическими былинами, в песне расправились с ним братья Борисовичи:

Идейный смысл песни состоит в стремлении ее слагателей внушить русским людям мысль о необходимости и возможности борьбы с врагами, на это рассчитан и своеобразный оптимистический конец песни, хотя в действительности восстание в Твери было жестоко подавлено:

Песня о Щелкане – это первое из известных исследователям произведений фольклора, о котором можно говорить как о произведении от начала до конца политическом. По своему содержанию и по методу создания образ Щелкана – новый в русском фольклоре. В былинах враг обычно рисуется как наглый, самонадеянный, но и трусливый; нередко в виде чудовища. Щелкан же лишен внешне уродливых, чудовищных черт, в его характере нет гиперболизации, он вполне земной персонаж. Обычно в русском эпосе врагу всегда противостит народный герой, в песне этого нет. В песне отмечается ориентация на конкретных исторических лиц как на реальных прототипов (Щелкан – это Шевкал, сын Дюдени) и вместе с тем установка на вымысел, обогащающий образ и ведущий к обобщениям.

В стилевом отношении ранние исторические песни к моменту записи еще испытывают влияние былин. Содержание песен может ограничиться одним эпизодом, а может, как о Щелкане, представить обобщенный характер татаро-монгольского нашествия. Стихи песни стали короче, в развитии описываемых событий наблюдается динамизм, а содержание часто представляет определенное историческое событие в его художественном переосмыслении.

После песни о Щелкане в фольклорных сборниках вплоть до середины XVI века нет публикаций записанных исторических песен, поэтому XIII-XV века в фольклористике считаются периодом предыстории новых историческо-песенных жанров. Переломным для развития жанра исторических песен является XVI век, время царствования Ивана Грозного. Именно с этого времени создание новых произведений становится процессом непрерывным и массовым, неотступно сопутствующим исторической жизни народа.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ XVI ВЕКА

XVI век – время формирования русской нации и создания государства, время, когда происходили важные исторические события. В исторических песнях этого периода на первый план выдвигается социальная проблематика, она представлена здесь вполне определенными сторонами – народ и царь, народ и бояре. Тема борьбы с внешними врагами и противостояние царя и бояр в процессе укрепления централизованного государства – основные в цикле песен об Иване Грозном. Песни о Грозном отмечают многие выдающиеся моменты его царствования и создают в общем верный психологический облик царя. Наиболее характерные песни о Грозном: о взятии Казани, о женитьбе Грозного на Марии Темрюковне и о гневе царя на своего сына.

Если судить по числу записанных вариантов, то «Взятие Казани» принадлежит к наиболее популярным песням (150 вариантов). Песня начинается зачином, который настраивает слушателей на определенный эмоциональный лад. Впервые в известном нам историко-песенном фольклоре песня изображает наступательный поход русских войск (в былинах всегда враг пытался взять русский город). Сборы в поход и описание движения войск в песне – это лишь подступы к основной ее части, посвященной осаде и взятию Казани. Здесь обнаруживается полный разрыв с традициями эпоса: нет ни богатырей, ни обычных для былин эпических батальных картин. Основной эпизод песни – осада Казани, русское войско никак не может взять город, и татары ведут себя надменно:

Тогда русские прибегают к обходному маневру, они закладывают в подкоп под казанские стены пороховые бочки, которые, однако, не взрываются к назначенному времени. Свеча, стоящая перед Грозным, догорела, а взрыва не последовало, поэтому царь разгневался, велел пушкарей казнить как «изменщиков». Но молодой пушкарь смело объяснил царю:

Действительно, скоро последовал взрыв, в стенах образовались проходы, через которые русское войско вошло в город, царь тогда «весел стал» и велел одарить пушкарей.

Взятие Казани осмыслено в песне как переломный момент для создания государства, тогда Иван Грозный приобрел корону и «царскую перфиду»,

Но одна песня дает слишком мало материала для характеристики центрального образа; задачу создания образа исторического героя народное творчество будет решать через создание песенных циклов. Некоторые песни цикла о борьбе с татарами используют поэтику фольклора. Такова песня о Кострюке (Мастрюке), созданная по поводу женитьбы Ивана Грозного на черкесской княжне Марии Темрюковне. Главный герой – иноземный князь, брат Марии, изображен в песне сатирически.

Подобно былинным богатырям, Кострюк хочет помериться силой с противником, но вступивший с ним в схватку русский воин одерживает победу. Певцы, описывающие поражение «приезжего похвальщика» не скупятся на сочные подробности, придающие картине комический эффект. Как и в былине, поверженный герой бежит, чтобы спрятаться от позора (под крыльцо).

Образ Ивана Грозного в этой песне вполне традиционный для фольклора XVI века – с одной стороны вымышленный, с другой – исторически достоверный. Песня изображает Грозного прямым и резким, смотрящим на все происходящее с государственных позиций, поэтому концовка песни имеет несколько вариантов: в некоторых Грозный жалует мужику «палаты белокаменные», в других – наказывает борца. В этой песне есть элементы былинной поэтики: мотивы хвастовства, посрамления бахвальщика, типичные зачины и концовки.

Образ Ивана Грозного гораздо сложнее раскрывается в песнях о его гневе на сына, они тоже были весьма распространены (более 80 записей). Сюжет этой песни не имеет отношения к факту убийства царевича Ивана и в основных своих эпизодах является вымышленным. Важным моментом в песне является речь царя на пиру, речь, направленная против бояр. Сам Грозный видит свою заслугу в том, что он вывел «измену Новгорода, Пскова, Москвы», но «наветчики» говорят ему, что измена есть в ближайшем окружении царя – это его сын. В других вариантах сын не верит царю, когда отец расхвастался, что вывел измену:

Разгневался царь, узнав об измене сына, и приказал казнить его страшной казнью. Эпизоды, следующие за приказом царя, в фольклористике рассматриваются по-разному: В.Я.Пропп рассматривает песню как драму семейную, Б.Н.Путилов считает, что эта песня политическая, одна из важных ее особенностей состоит в том, что политическое начало проникает в семейную драму. Спасителем царевича оказывается его дядя Никита Романович, а царевич Федор на протяжении песни – пассивен. Примирение Грозного с сыном обставляется комплексом психологических переживаний, царь-отец последовательно испытывает то ярость, то раскаяние, то отчаяние, то радость. За спасение сына царь жалует шурину вотчину, где мог бы укрыться всякий, нарушивший существовавшие в то время законы. Образ Грозного очень сложен, что обусловлено не только психологическими, но и политическими мотивами. Исторические песни рисуют противоречивый образ Грозного: он мудрый правитель, осознает, что надо прислушиваться к простым людям, в песнях он противопоставлен боярам. Но народ не скрывает и его отрицательные черты – он жесток, вспыльчив. Грозный в песнях – не сказочный царь, а именно русский царь второй половины XVI века, психологические качества которого были известны народу и отразились в фольклорных произведениях. В народном творчестве очень много песен об Иване Грозном; кроме рассмотренных известны песни о покушении на Грозного, о его смерти, о пожаловании казакам Терека и Дона, о смерти царицы Анастасии Романовны и т.д. В них образ царя противопоставлен трусливым и жадным боярам, но он грозен для своих внешних и внутренних врагов. Сочетание положительных и отрицательных черт в образе царя было близко к историческому прототипу.

Среди исторических песен XVI века велико значение цикла песен о Ермаке Тимофеевиче. Этот цикл открывает длинный ряд произведений, посвященных темам освободительной борьбы, темам социальных конфликтов, непосредственных столкновений народных масс с самодержавной властью. В цикл входят песни: «Ермак в казачьем кругу», «Взятие Ермаком Казани», «Ермак взял Сибирь», «Ермак у Ивана Грозного», «Поход на Волгу» и др. Наиболее популярная песня – «Ермак в казачьем кругу» (около 40 вариантов). Начало песни вводит нас в своеобразный мир вольной казачьей жизни. Здесь впервые в народной поэзии предстает обобщенный поэтический образ народной массы, устремленной к вольной жизни. Подлинный глубокий смысл песни, ее проблематика, раскрываются во второй части, которую составляет речь Ермака. В своем выступлении Ермак описывает сложность положения казаков, говорит о царских преследованиях:

Ермак предлагает поход в Сибирь. Особенность рассматриваемой песни – отсутствие динамического развития сюжета: экспозиция, завязка – и песня обрывается. Ни один из вариантов песни не знает ее продолжения, везде сюжет ограничен речью атамана. Исследователи считают отличительной особенностью песен их статичность, в них форма двучастной композици с завершающей прямой речью получила большое развитие.

Казаки в своих песнях уверяют, что никогда не выступали против «законного» царя, они поддерживали походы Ивана Грозного на Волгу, во время взятия Казани. Выражая мечту о вольной жизни, народ создал песни о походах Ермака, и о завоевании им Сибири. В песнях описывается трудный и долгий путь маленького отряда Ермака, а когда покорил Ермак Сибирское ханство, то присоединил его к Русскому государству. В песне «Ермак у Ивана Грозного» народный герой говорит царю о заслугах казачества, он выступает от имени угнетенного народа. Создавая обширные повествования о Ермаке, певцы опирались на песенную традицию, они использовали форму речи героя как организующий сюжетно-композиционный элемент. Для этого цикла характерно употребление не эпических, а песенных «общих мест» и художественных приемов.

Одна песня об Иване Грозном или Ермаке не может дать широкого изображения большой исторической темы, не может исчерпать всю проблематику и создать многогранный образ героя. Только через создание цикла преодолевается известная ограниченность исторических песен – сосредоточение содержания песни вокруг одного события, известная статичность повествования, неразвернутость повествования, отсутствие подробной характеристики персонажей. Образование циклов было значительным художественным явлением, отразившим специфические особенности развития русского фольклора.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ XVII ВЕКА

Исторические песни XVII века широко отразили события русской истории: откликнулись на «смутное время», на смерть сына Ивана Грозного Дмитрия, появление Лжедмитриев, поход поляков на Русь, борьбу против них Минина и Пожарского, походы казаков на Азов, на восстание под предводительством Степана Разина. Песни этого периода создавались в различных социальных слоях – среди крестьян, горожан, солдат, казаков, поэтому возможна различная оценка одних и тех же событий. Песня об убийстве царевича Дмитрия доволно близко воспроизводит обстановку того времени, в ней причиной всех бед, постигших государство, объявляется «лукавство великое», которое присуще группировкам внутри господствующего класса. Для этой песни характерна бессюжетность, отсутствие эпического повествования в раскрытии темы и глубокий лиризм. Лжедмитрий оценивается в народных песнях отрицательно, это Гришка-расстрижка, вор-собака, изменник, приведший на Русь чужеземные войска.

После смерти Бориса Годунова возникли песни-плачи Ксении Годуновой, в которых отразились трагические события 1605 года. Героиня песни не только оплакивает гибель своего отца, ее тревожат мысли о судьбе государства:

Эти произведения исследователи вполне убедительно характеризуют как лиро-эпические исторические песни. Песни композиционно не закончены, для усиления их лирического воздействия на слушателя использована форма плача-причитания. Польская интервенция, а также борьба за власть в среде русских «княжат» привела к полному развалу Русского государства. Против чужеземных захватчиков успешно выступил молодой воевода М.В.Скопин-Шуйский, еще при его жизни в народе были распространены величальные песни в его честь. Песня «Михайло Скопин» воспроизводит реалистически точно деятельность воеводы, описывает и его неожиданную смерть на пиру, где «кума его крестовая» поднесла ему «стакан меду сладкого», в который «подсыпали зелья лютого». Устные поэтические произведения о Скопине, в которых описывается его гибель, создавались в разных жанрах и во всех социальных группах того времени.

К.Минин и Д.Пожарский – организаторы и вожди народного ополчения – изображены в народной поэзии с большой любовью, их патриотизм и беззаветный героизм воспевается в нескольких песнях. В этих произведениях изображены не только исторические события, но и подчеркнуто, что именно простые люди победили захватчиков, выгнали их с русской земли. В песнях начала XVII века более остро отображена социальная борьба, в них используются разнообразные художественные приемы: традиции лирического причитания, различного вида сатира (в песнях о Лжедмитрии).

Песни о Степане Разине. Исторические песни, возникшие под влиянием разинского восстания, являются самым крупным циклом второй половины XVII века. В песнях этого цикла поэтическая сторона изображения заметно преобладает над конкретностью политической проблематики. Песни стремятся передать красоту вольной жизни, наполненной борьбой, красоту даже самой гибели в этой борьбе. Сподвижники Разина не хотят, чтобы их считали разбойниками, они понимают классовую сущность борьбы:

В песнях рассказывается о победах восставших, о том, как разинцы берут города (Астрахань, Яицкий городок), о их плавании по Каспийскому морю, по Волге, отражена и жестокая расправа Разина с «губернаторами»:

В песенном образе Степана Разина причудливо сочетаются черты реальные и фантастические. Разин – колдун, чародей, волшебник, его и «пулечка не тронет», и «ядрышко не возьмет», никакая тюрьма его не удержит, нарисует он углем на стене лодку, сядет в лодку, плеснет водой, разольется вода от тюрьмы до Волги. Песни рисуют Разина и в лирических раздумьях, за советом он обращается к русской природе:

Весьма важна в песнях тема отношения Разина к народу, который представлен в них «голытьбой» и казаками. Народ поддерживает Разина, что придает циклу значительную социальную сущность. Сподвижники Разина совершают военные подвиги, берут города, побеждают войска, посланные против восставших. Бояре и воеводы изображены сатирически, они трусливы, но обуреваемы жестокостью и жадностью. Несколько песен рассказывают о разгроме восстания и казни Степана Разина, они очень лиричны, в них используются символические образы: «поползли туманы», «погорели леса», «помутился славный тихий Дон». Народ не хотел верить в гибель своего вождя, поэтому Разину приписывается создание песни «Схороните меня, братцы, между трех дорог...», являющейся завещанием потомкам. В народном творчестве долго бытовали легенды о том, что Разин остался жив, но скрылся в пещерах Жигулевских гор. Как предполагает исследователь исторических песен Б.Н.Путилов, «разинский цикл» способствовал тому, что в русской исторической песне лирическое начало получило значительное развитие и стало равнодействующим с повествовательным.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ XVIII ВЕКА

Личность и деятельность Петра I вызвала появление ряда произведений, в которых отображен противоречивый образ этого правителя. Народная песня отозвалась и на некоторые события эпохи Петра I: на казнь мятежных стрелков, на гонения раскольников и «старины», на военные походы Петра I (поход на Азов, Северная война, Семилетняя война, война с турками) и отдельные эпизоды Северной войны (Полтавская битва, осада Выборга).

Петр I обрисован и как талантливый деятель, и как человек со своеобразным характером. В народных песнях он сурово карает изменников-бояр и высоко ценит народ, он всегда доступен народу, умный и справедливый государь, талантливый полководец, всегда первый и в тяжелой работе. Царь любовно относится к солдатама, называет их своими «детушками», может померяться силой с простым солдатом или казаком (песня о поединке Петра с драгуном), поощряет подчиненных за проявленную силу, доблесть и особенно за хорошую службу. Даже когда Петр обявляет войну неприятелю, то он заранее скорбит о гибели солдат:

Петр I показан несколько идеализированно, он противопоставлен боярам и духовенству. В поэтическом плаче на смерть Петра I, создателя русской армии и флота, «полковничка Преображенского», отражается его тесная связь с армией. Песни о смерти Петра похожи на плачи, на причитания, в них используются традиционные фольклорные образы.

В песнях начала XVIII века появляется новый герой – солдат, а жанр пополняется солдатской исторической песней. Песни отразили тяжелую солдатскую участь, весь порядок солдатской службы, военный быт, приготовления к походу и сражения. В них отображен патриотизм солдат, их желание защитить родину, подвиги, храбрость, победа над армией шведов. Солдат выполнял свой долг, несмотря на тяжесть службы, строгость и жестокость командиров, предательство и казнокрадство военного начальства. В солдатских исторических песнях изображается и бесчеловечное отношение офицеров, которые издевались над ними, удерживали воинское жалование:

Некоторые песни передают исторические подробности азовского похода, личное участие царя, активные действия казаков, трудности подступа к городу – «он крепко стоит, к нему не подойти, не подъехать». Народная поэзия начала XVIII века интересна конкретностью описания обстановки, в какой развертывались военные действия, ценна прежде всего общей оценкой событий и ясным показом роли в них солдатской массы. В песне о Полтавской битве описывался ратный подвиг простых солдат, отмечалось, какие жертвы были принесены народом для победы:

Песни, описывающие участие русской армии в войне против Франции, насыщены историческими фактами, упоминаются осады городов – Берлина, Очакова, Измаила, Варшавы; встречаются имена русских и иностранных выдающихся людей, в них поется о русских полководцах – Румянцеве, Суворове, казачьем бригадире Краснощекове. В некоторых исторических песнях метко схвачены отдельные характерные черточки событий, как например, особый состав армии прусского короля, созданной из наемников и насильно захваченных рекрутов:

В полном соответствии с исторической правдой песни подчеркивают кровопролитность войны, тяжелые поборы и лишения народа. Интересен цикл песен о бригадире казачьего войска Краснощекове, который совершает необычные по дерзости вылазки во вражий город. Переодетый купцом, Краснощеков пробирается в Берлин, высматривает там всю прусскую силу, скупает порох и пушечные ядра, а затем берет город штурмом. В другой песне переодетый Краснощеков приезжает в гости к прусскому королю, который его не узнает. При отъезде он сообщает одураченному королю свое имя и вызывает «во чисто поле гулять, с Краснощековым воевать». В третьей песне герой берет «прусскую укрепушку – Берлин-город» и захватывает в плен «прусскую королеву».

Основным героем военной истории XVIII века выступает великий полководец А.В.Суворов. Личность Суворова, его жизнь и деятельность дали фактический материал для создания образа народного героя. В ряде песен Суворов выступает в исторической обстановке, отражающей его военную биографию: при осаде Очакова, под Варшавой, перед переходом через Альпы. В исторических песнях подчеркивается его близость к солдатам, которых он называет ласково – «детоньки», «братцы-солдатики»; в минуты опасности он их по-отечески поддерживает:

В исторических песнях Суворов противопоставляется начальникам, жившим «неправедно»; солдаты особенно дружелюбно приветствуют своего полководца:

В образе Суворова на первый план выступает патриотизм, доброе сердце и решительность; песни подчеркивают ведущую роль Суворова в войнах с неприятелем, именно он спасает всю «рассейскую армию».

Песни об Емельяне Пугачеве. Песни этого цикла близки к разинскому циклу, хотя некоторые сюжеты перерабатываются, приспособляясь к новым событиям и личности Пугачева, народное поэтическое сознание почти не отделяет этих борцов друг от друга. Пугачевские песни более реалистичны, в них нет фантастических элементов, нет мотивов романтической удали. Идея классовой непримиримости по отношению к угнетателям прекрасно выражена в песне «Судил тут граф Панин вора Пугачева», в котрой описана встреча Панина с посаженным в клетку Пугачевым. Народный герой остается не сломленным, он сам может судить Панина, который боится закованного Пугача. Образы в этой песне – типичные образы антагонистических социальных сил, в ней правдиво рассказано о поведении Пугачева во время разговора с графом в Симбирске:

Пугачев рисуется в песнях народным заступником, который отбирает «землю у богатых, скотину» и все это отдает даром беднякам. Политическая направленность песен о Пугачеве яснее, чем в песнях о Разине, в них прослеживается связь с крестьянской поэзией, с казачьими песнями, в них можно отметить и влияние творчества горнозаводских рабочих («Уж ты, ворон сизокрылый...»). Песни о Пугачеве создавались не только русским народом, ведь в восстании принимали участие все народы Поволжья. В устном творчестве башкир, татар, чувашей также есть произведения о Пугачевском восстании. Смерть Пугачева вызвала трогательную песню, напоминающую похоронный плач:

В песенном фольклоре о Пугачеве ощутимы не только сильные, но и слабые стороны крестьянского движения, стихийность и неорганизованность восстания. Идеи крстьянской войны под руководством Пугачева отражены и в других фольклорных жанрах: в лирических «разбойничьих» песнях, в народной драме.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ XIX ВЕКА

В этом цикле наиболее полное отражение получила война 1812 года, которая сыграла большую роль в формировании национального сознания. В них рассказывалось о кровопролитных сражениях, о разорении русских земель, о беспощадном и жестоком неприятеле:

Народ понимал необходимость защиты родины, а отпор наступающему врагу устная поэзия запечатлела в песнях о Бородино (известно около двадцати вариантов). В этих произведениях метко охарактеризован Наполеон, который «захотел всем светом владать», а когда «вор-француз» разорил Москву, то «потряслася мать-сыра земля». Любимые герои войны 1812 года – Кутузов и Платов. В песнях Кутузов изображается как руководитель народной войны, опытный и храбрый полководец, он разгадывал все планы неприятеля («знал все вывертки французски»). Кутузов уверен в конечной победе, он успокаивает испугавшегося царя. К солдатам он обращается как к «деточкам», знает их нужды и настроения:

Очень интересен образ «вихорь-атамана» Платова, о нем записано много песен среди казаков. Особенно интересна песня о том, как Платов побывал в гостях у французов и беседовал с Наполеоном. Песня построена на художественном вымысле, но поэтический вымысел применен для оценки совершенно реальных событий. Платов – ловкий и отважный разведчик, партизан, всегда готовый к подвигам. Он показан как хороший командир, организатор казачьих масс. Солдаты высоко оценивают деятельность Платова:

Во второй половине XIX века окончательно прекращается создание новых циклов устных исторических песен.

Поэтика исторических песен. На протяжении веков менялось содержание и поэтика исторических песен. Ранние исторические песни во многом сохранили традиции поэтики былевого эпоса. В группе песен, по поэтике сближающихся с былинами, можно встретить зачин и запев, характерную для былевого эпоса замедленность действия, создаваемую троекратными повторами и т.д. Эти приемы встречаются в ранней песне об Авдотье Рязаночке, в песне Настасьи Романовны и т.д. Но эти традиции не являются определяющими в построении песенной поэзии.

В песнях XVI века вместо развернутого былинного повествования появляются произведения, в которых сюжет чаще всего ограничивается одним эпизодом, представляющим собой кульминационный пункт в развитии действия. С особенностями построения сюжета исторических песен связано и уменьшение роли гиперболы, теперь гипербола используется не для обозначения действий одного человека, а для обозначения действий коллектива. В песне заметна тенденция к реалистической детали, к высвобождению содержания от фантастического вымысла.

Исторические песни XVII века находятся под большим влиянием лирической песенной поэзии, в них рассказывается об одном эпизоде, но повествуется эмоционально. В них отражается непосредственность и яркость переживаний героев, иногда описанию индивидуальных чувств придается значение общенародных. Так, чувство общей тревоги перед грядущим несчастьем передается в песне-плаче о Скопине-Шуйском. О переживаниях, о горе девушки, потерявшей родных, говорится в песне Ксении Годуновой, которая построена на приеме параллелизма, характерном для всей народной поэзии (малая птичка перепелочка плачет над разоренным гнездом – девушка оплакивает гибель семьи). В цикле песен о Разине превалирует лирическое начало, в них создан обобщенный портрет народного заступника, в котором воплотились представления о мужской силе и красоте. В песнях XVII века получает особое развитие прием сопоставления явлений природы и чувств и переживаний человека: образ поднимающейся тучи – и идущих на воевод разинцев; образ поломанных кустов – и пойманных, закованных в кандалы разинцев и т.д. Построянные эпитеты, рисующие образ Разина, тождественны эпитетам, применямым и к обрисовке безымянных разбойников, они подчеркивают народную любовь к «ясным соколам». В этом цикле песен активно используется прием олицетворения, природа – активный участник событий: «помутился славный тихий Дон».

В песни XVIII века активно проникают реалистические картины из жизни крестьянства, рисуются некоторые черты народных восстаний, кровопролитных войн, которые ведет Россия. Солдатские исторические песни по размеру становятся короче, их напев приближается к походному, маршевому, используется военная лексика, они приобретают музыкально-ритмические формы.

Для исторических песен характерен лирический монолог героя, часто монолог обращен к коллективу, к народной массе – это призывная речь атамана, полководца, вождя: встречается и коллективный монолог (например, песня разинцев «Ты взойди, взойди, солнце красное»). Еще чаще, чем монолог, встречается диалог, используемый в разных ситуациях – царь и добрый молодец, Пугачев и губернатор, русский полководец и пленный офицер и т.д. Исторические песни большое внимание уделяют бытовым деталям, в них часто встречаются прозаизмы, речь приближена к разговорной.

Для исторических песен характерны приемы повтора: повтор одного и того же слова в начале каждой строки (анафора); повтор два раза каждой строки; повтор конца первой строки в начале второй (стык); повторение слов, часто второй раз с уменьшительным суффиксом; повтор словосочетаний и предлогов.

(В данном примере встречаем: повтор предлогов, повтор слов, второй раз с уменьшительными суффиксами, стык.)

В исторических песнях часто употребляются постоянные эпитеты, сравнения, метафоры, символы, положительный или отрицательный параллелизм:

В песнях часто используется прием контраста и при описании военных действий, и при описании жизни нищей России и жизни ее правителей (песня об Аракчееве). Характерной особенностью более поздних песен, особенно песен о войне 1812 года, является использование отдельных формул, строк, целых эпизодов и даже готовых военно-исторических песен о прошлых войнах. Можно отметить в песнях XIX века и влияние литературной поэзии, что подтверждает мысль о том, что народная поэзия в эту эпоху искала новых форм поэтического выражения.

Формы стиха, напева, способа исполнения исторических песен разнообразны. Многие песни в северных районах России исполняются как былины, напевно-декламационным сказыванием. Для южных районов характерно хоровое, многоголосое исполнение песен. В ранних песнях тоническое стихосложение, отсутствие рифмовки, постепенно – через солдатские песни – в них появляется рифма и силлабо-тоническое стихосложение.

Собирание и изучение исторических песен долго велось бессистемно, хотя первые записи относятся к 1620 году. Только в XVIII веке их стали включать в фольклорные сборники: сборник Кирши Данилова, «Песни, собранные П.В.Киреевским», «Собрание разных песен» М.Д.Чулкова. Изучение исторических песен началось сравнительно поздно, что связано с тем, что жанр не отграничивался от былин. Первым отделил исторические песни от былин В.Г.Белинский, в статьях о народной поэзии он употребил термин «исторические песни». Белинский дал оценку известных ему песен, главным образом из сборника Кирши Данилова. Белинский первым отметил жанровые особенности исторических песен, но он невысоко оценивал этот жанр народной поэзии, видимо потому, что в его распоряжении был недостаточный материал. Но критик высоко оценил исторические песни о Ермаке («Какая широкая и размашистая поэзия») и об Иване Грозном («Образ Грозного просвечивает сквозь сказочную неопределенность со всею яркостью громовой молнии»). Русская историческая песня привлекала внимание многих деятелей литературы и культуры. Известен интерес декабристов к разбойничьей и казачьей песне; Пушкин слушал песни о Разине, сам записывал песни о Пугачеве. Глубокое понимание исторических песен свойственно Н.В.Гоголю, он ценил их за связь с жизнью, за верную передачу духа времени, считал, что «история народа разоблачится в них в ясном величии». Особенно плодотворным было изучение исторических песен в конце XIX – начале ХХ в., когда они привлекли внимание таких исследователей, как А.Н.Веселовский, В.Ф.Миллер, Ф.И.Буслаев и др. В ХХ веке продолжается публикация и изучение исторических песен, фольклористы теперь основное внимание стали уделять историческим песням, в которых отразилась борьба народных масс за свое освобождение. Значительный вклад в изучение исторических песен внесли исследования В.К.Соколовой, Б.Н.Путилова, Н.И.Кравцова, В.И.Игнатова и др.

1. 
   Определение жанра.
2. 
   Классфикация баллад.
3. 
   Трагическое в балладах.
4. 
   Типы трагических героев.
5. 
   Структура народной баллады и система художественных средств.
6. 
   Особенности поэтического языка

Определение жанра . Баллада – это стихотворный жанр. Это эпическая (повествовательная) песня, для которой свойственны семейно-бытовая тематика и частые трагические разрешения конфликтов.

Путилов Б.Н. отмечает: «Основное содержание баллад – повествование о драматических индивидуальных судьбах, о семейных коллизиях, обусловленных общественно-бытовыми обстоятельствами… Когда такие повествования вырастают на почве политической истории, возникает историческая баллада.

Нередко высказываются мысли, что баллада – это лиро-эпический жанр. А.В.Кулагина выделяет эпические признаки баллады: объективное и последовательное изображение событий и характеров; наличие объективно-эпических образов; изображение действующих лиц в их поступках, речах и мыслях; господство типизации явлений действительности, а не выражения отношения к ней. Таким образом, русская народная баллада относится к эпическому роду поэзии.

^ Классификация баллад . Общепринятой классификацией народной баллады является классификация по тематическому принципу (хотя при этом известна и классификация по хронологическому принципу: баллады Х1У – ХУ1 вв.; ХУП в. и конца ХУШ – начала ХХ века).

По тематическому принципу можно выделить 4 группы баллад: исторические, любовные, семейные и социальные.

В исторических балладах личность или члены семьи попадают в трагическую ситуацию в особых исторических условиях (нашествие врага, война). Б.Н.Путилов делит сюжеты исторических баллад на 2 цикла: о татарском или турецком полоне («Девушка спасается от татар») и о трагических встречах родных («Муж-солдат в гостях у жены»).

Сюжеты любовных балллад построены на взаимоотношениях молодец- девушка, причем лишь одна баллада «Василий и Софья» повествует о взаимной любви героев, погубленных матерью Василия. Семейные баллады делятся на группы в зависимости от отношений членов семьи: муж – жена, свекровь – невестка, брат – сестра, родители – дети. Самая большая и наиболее популярная группа баллад о трагических конфликтах между мужем и женой. Обычно жена гибнет от руки мужа («Оклеветанная жена»).

В социальных балладах обычно социальный конфликт переплетается с семейным. В них выделяются 4 цикла: 1) о трагических конфликтах как результате социального неравенства («Князь Волконский и Ваня-ключник»), 2) антиклерикальные баллады («Князь и старицы»), 3) баллады о горе и бедности; 4) баллады о разбойничестве и его трагических последствиях («Сестра и разбойники»).

Специфика баллад проявляется не только в их тематике, но и в различных сюжетах и мотивах, их составляющих. Мотивы можно определять как реалистические (воспроизводящие события, которые имели место или могли иметь место в действительности) и фантастические (изображающие сверхъестественные события).

Центральным мотивом баллады обычно является мотив злодеяния (убийство, самоубийство).

^ Трагическое в балладах . Тематика баллад – трагическая участь человека в феодальном обществе, страдающего от набегов врага, социального неравенства, семейного деспотизма. Трагическое в исторических балладах проявляется в раскрытии тяжелой участи народа.

В социальных балладах раскрываются трагические противоречия между теми, кому принадлежит власть, и обездоленными.

Основа трагического в семейных балладах – с одной стороны, д деспотизме родителей, мужа, брата, свекрови, и, с другой, - в бесправии и покорности детей, жены, сестры, невестки.

В группе любовных баллад жертвой обычно становится девушка. Поведение людей в балладах расценивается с позиций идеальной семьи. Трагическое возникает тогда, когда создаются резкие противоречия между строгими моральными принципами и поведением людей.

^ Типы трагических героев . Губитель. Жертва. Страдающий персонаж. В трагическом исходе – поэтическая сущность баллады, и народ сознает это.

В жизни возможны трагические конфликты как между чужими, так и между родными лицами, но больше потрясает, когда участники конфликта – близкие люди. Персонажи баллад, столкнувшиеся в таком конфликте, - как правило, члены семьи.

Воздействие трагического в балладах – сострадание к героям, страх за их судьбу приводит к очищению, к духовному просветлению.

По характеру развития сюжета выделяют три типа баллад:

^ Открытый ход действия – в тех балладах, где его развитие начинается с центрального эпизода-злодеяния («Василий и Софья»). Предсказанный роковой исход. Трагическое узнавание. Подобные сюжеты строятся на неожиданной встрече родных, по приметам или из расспросов узнающих друг друга.

^ Структура народной баллады и система художественных средств. Структура народной баллады и система ее художественных средств подчинены идейной целенаправленности жанра – осуждению зла, насилия, неправды, клеветы, ненависти, несправедливости. Наиболее ярко это осуждение может быть выражено путем противопоставления. Композицию жанра определяют антитетичность сюжета и антитетичная группировка образов. Особенности поэтического языка . В системе поэтических средств баллады основную роль играет эпитет. Постоянные эпитеты часто определяют личные отношения персонажей. Чаще встречаются изобразительные эпитеты, чем выразительные. Выявляются как простые эпитеты (образованные от однокоренных слов), так и двойные реже – тройные (худа бледна красна девица).

Основная литература

1. 
   Русское народное поэтическое творчество. Хрестоматия / Сост. Круглов Ю.Г. –М.,1993.- С.369-378
2. 
   Русская народная поэзия. Эпическая поэзия./Сост. Путилов Б.Н. –Л.,1984
3. 
   Кравцов Н.И., Лазутин С.Г. Русское устное народное творчество. – М.,1983.- С.189-199.
4. 
   Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор. Учебник для высших учебных заведений. – М.,2002. –С.267-277.

Дополнительная литература

1. 
   Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады. Петрозаводск, 1986
2. 
   Кулагина А.В. Русская народная баллада. – М.,1977
3. 
   Пропп В.Я. Поэтика фольклора. –М.,1998.- С.92-139